Дочь глубин
Шрифт:
– НЕ СТРЕЛЯТЬ! – взревел схвативший меня. – Или Ана Даккар умрет! – Он развернулся спиной к перилам – так что я оказалась между ним и акулами. Он знает мое имя. Ну конечно… Их цель – это я. Не знаю, что ими двигало, но это нападение организовано, чтобы схватить меня.
Джем и Дрю не опускали свои лейденские пистолеты. Тем временем Тиа Ромеро вывела из строя последнего из напавших на правый борт, врезав ему в пах огнетушителем.
Я встретилась глазами с Джеминаем Твеном и хотела сказать: «Просто выстрели в нас обоих», но язык не слушался.
– Я бы на твоем месте этого не делал, – предупредил
Джем медленно опустил лейденский пистолет, после чего так же медленно достал из кобур свои «Зиг Зауэры».
– А если я выстрелю прямо тебе в рот? – спросил он спокойным и вежливым тоном, будто предлагал гостю влажную салфетку. – Или твоя рожа тоже пуленепробиваемая?
Джем – прекрасный стрелок, но этого мало, чтобы унять мою панику – ведь лицо схватившего меня было прямо рядом с моим.
– Мне плевать, как хорошо ты стреляешь, Твен, – прорычал наш противник. Так он знает и Джема – хорошо подготовился! – Эта игла воткнется ей в шею. А вторая порция яда морской змеи однозначно приведет к фатальным последствиям. Поэтому сейчас я отправлюсь за борт вместе с Даккар, и ты дашь мне это сделать.
– А как же твои друзья? – Джем махнул дулом одного пистолета на кучу неподвижных тел у правого борта. – Может, договоримся?
Держащий меня фыркнул:
– Оставь себе. Они сделали свое дело. А эта… – он сжал пальцы вокруг моего горла. – Ее смерть не обрадует никого из нас, верно?
И мы с ним перевалились спиной вперед за перила «Варуны». Я успела увидеть голубое небо и услышать звук глухого удара о воду. И холодная вода сомкнулась над моим лицом, как складки погребального савана.
Глава 10
Мы всплыли, и я сразу же закашлялась. Из-за воды в глазах мрачные лица моих однокурсников, выстроившихся вдоль перил по левому борту «Варуны», расплывались. Доктор Хьюитт тоже был среди них, такой зеленый, будто его сейчас стошнит. Джеминай Твен успел схватить свою М4А1 и теперь целился из нее в моего похитителя.
Кто-то отключил двигатели «Варуны», и стало тихо, не считая плеска волн о корпус яхты и прерывистого дыхания держащего меня прямо мне в ухо. Тяжело, должно быть, тянуть меня за собой, плывя задом наперед, чтобы я оставалась его живым щитом. Хоть бы он утонул.
Джем наверху угрюмо сообщил:
– Он у меня на мушке, сэр.
Вряд ли он хотел, чтобы мы это услышали, но на море звуки разносятся далеко. Я представила, как он выстрелит, и меня замутило. Учитывая волны, покачивания корабля и движения моего похитителя, это был бы крайне сложный выстрел, даже для Джема. К тому же я сомневалась, что напавший на меня выронил свою иглу для подкожных инъекций. Хоть бы он сам об нее укололся.
– Отставить, мистер Твен, – приказал Хьюитт.
«Вот так, значит? – подумала я. – И это
– Да, – передразнил мой похититель, – отставить, мистер Твен.
Хьюитт прищурился:
– Калеб Саут, я узнал твой голос. Не делай этого.
Калеб чертыхнулся. Похоже, он тоже недолюбливает Хьюитта.
Мы доплыли до понтона, и пара грубых рук подхватила меня и втянула на борт.
– Дейв, – резким тоном сказал мой похититель, – держи иглу наготове, пока я буду подниматься из воды.
Ну здорово. Меня похитили двое злодеев по имени Калеб и Дейв. Интересно, в их выпускном альбоме Лэнд Инститьют им предрекали карьеру владельцев семейных ресторанов или, может, магазинов «Все для садоводов»?
Я все еще не могла пошевелить конечностями, но пальцы ног слегка закололо. Действие токсина заканчивалось. Я попыталась что-то сказать, но лишь нечленораздельно забулькала.
Калеб Саут взобрался на понтон и подтянул меня к себе, чтобы я снова загораживала его от Джема. Дейв убежал на корму и начал возиться с мотором.
– Дейв, скорее! – гаркнул Калеб.
– Я пытаюсь, – проворчал Дейв. – Та идиотка попала в мотор.
Замечательно. Хоть бы он взорвался прямо ему в лицо.
– Калеб, послушай меня! – позвал с яхты доктор Хьюитт. – Это безумие!
– Да, я помню твои лекции, – голос Калеба тоже сочился ядом, как игла его шприца. – Наши планы безумны, бла-бла-бла. Но «Аронакс» на плаву, а Гардинг-Пенкроф больше нет – так, может, это ты был безумцем, раз ушел от нас, а?
Я не знала, что такое «Аронакс», но от одного этого слова, острого и тяжелого, как нож мясника, меня передернуло. Но стоит уже порадоваться, что я могу дрожать. Я попыталась повернуть голову, и она качнулась вбок, как на шарнире. Еще час-другой – и я дам им сдачи.
– Ваша новая игрушка совершенно бесполезна, – возразил Хьюитт. – Даккар – вот кто имеет значение.
– Игрушка?! – возмутился Калеб.
– После того, – продолжил Хьюитт, – что вы сделали этим утром с академией, с братом Аны, она стала бесценной.
Мне не нравилось, как он обо мне говорит – будто я какая-то ценная вещь, а не человек. Не хватает, чтобы он начал торговаться: еще предложит разрубить меня пополам, чтобы никому не было обидно.
Я чувствовала на своем горле дрожащие пальцы Калеба. Он нервничал, и с упирающейся мне в сонную артерию иголкой мне это очень не нравилось.
Дейв на корме понтона издал триумфальное: «Ха!»
Мотор зафырчал, и понтон, разгоняясь, сдвинулся.
– Прощай, доктор Хьюитт! – крикнул Калеб. – Ты был хреновым учителем.
Что ж, даже если Хьюитт не сообщник учеников Лэнд Инститьют, пользы мне от этого не было никакой. У меня оставался лишь один вариант. Я громко забулькала, стараясь привлечь внимание Калеба.
Он сжал пальцы на моей шее:
– Что такое, Даккар?
Я продолжала нечленораздельно что-то лепетать, чтобы он подумал, будто мне нужно сказать ему нечто важное, и почувствовала, как он наклоняется. Любопытство – неотъемлемая черта человеческой натуры. Я терпеливо ждала подходящего момента и угла его наклона и, когда все совпало, воспользовалась единственным доступным мне оружием: со всей силы откинула голову назад – и услышала желанный хруст ломающегося носа Калеба.