Дочь клана
Шрифт:
— Кто-нибудь из вашавоки убежал?
— Что? — непонимающе спросил Зна-ят.
— Все ли вашавоки, кого ты видел, мертвы?
— Тва. Один побежал по дороге после того, как меня связали.
— Того я тоже убила, — сказала Дар.
Зна-ят изумленно уставился на нее.
— Будет лучше для нас, если мы спрячем этих убитых вашавоки и их собак, — сказала Дар.
Зна-ят, похоже, не слушал ее. Он не ответил.
Дар ухватила за лодыжки того из убитых охотников, который лежал ближе к ней, и с трудом потащила его к кустам.
— Помоги мне!
Зна-ят
— Я сделаю это, — сказал он, без труда поднял труп и понес прочь.
Пока Зна-ят уносил и прятал трупы, Дар подняла свой кинжал и стала, прихрамывая, ходить по опушке и старательно убирать все следы побоища. В землю на проселочной дороге впиталось слишком много крови, ее нельзя было убрать до конца. Занимаясь этим, Дар мало-помалу начала осознавать, что случилось, и в ужасе задрожала.
«Я должна была сделать это, — говорила она себе, — теперь все позади. Все кончено. Мы живы. Его не сожгли».
Когда Зна-ят вернулся, спрятав последнюю убитую собаку, Дар успела закончить свою работу.
— Нам нужно вернуться к остальным, — сказала она.
Зна-ят подхватил Дар и забросил себе на плечо. Точно так же он носил трупы.
— Опусти меня, — попросила Дар, — я могу идти.
— Тва, — сказал Зна-ят и зашагал в ту сторону, где спрятал мертвые тела.
— Ты идешь не в ту сторону, — сказала Дар.
— Я должен забрать мое оружие, — ответил Зна-ят.
Лежа на плече у орка, Дар не могла видеть его лица, но голос Зна-ята звучал тревожно. Он держал Дар крепко, освободиться она не могла. Кинжал девушки был прижат к груди орка, Дар не могла им воспользоваться. Дар понимала, как глупо все получилось. Она рискнула жизнью, а в результате оказалась один на один со Зна-ятом и была целиком в его власти.
8
Зна-ят нес Дар не слишком долго. Вскоре он опустил ее на землю на небольшой поляне. Повсюду были видны следы недавнего сражения. На траве валялись мертвые собаки. Одна из них была разрублена пополам. Примятая трава темнела там, где по земле тащили Зна-ята. Дар стала осматривать поляну, а Зна-ят начал искать свое оружие. Кинжал он обнаружил в кустах, поднял его и убрал в ножны, а потом нашел свой меч. Его убирать в ножны он не стал. Он распрямился и повернулся лицом к Дар. Вид у орка по-прежнему был взволнованный. Его рука, сжимавшая меч, слегка дрожала.
— Я чую твой страх, — сказал он.
Дар промолчала, но сжала рукоять своего кинжала. Зна-ят шагнул ближе к ней.
— Это мудро, что ты меня боишься.
Дар гадала, далеко ли сумеет убежать с раненой лодыжкой.
«Орка мне не обогнать», — думала она, вспоминая, как Ковок-ма нес ее на плечах.
Тем не менее она была готова попытаться метнуть в Зна-ята кинжал. Но пока она сидела совершенно неподвижно.
— После того как меня поймали, тебе ничто не грозило, — сказал Зна-ят, — почему ты пришла?
— В видении мне представился горящий уркзиммути.
Зна-ят ничего не сказал. Он долго молча смотрел на Дар. И вдруг
— Мут ла вошла в мою грудь, — сказал он, — я очнулся от дурного сна и увидел все открытыми глазами. Ты мудра и добра. А я был глуп и злобен. Мне стыдно за твой страх, — он опустил голову, — укуси мою шею.
Дар знала, что согбенная шея — это знак того, что орк сдается и просит пощады, но она никогда не слышала о том, чтобы один орк кусал другого. Это казалось ей отвратительным, и она растерялась.
Зна-ят не шевелился.
— Прошу тебя, Мать, оставь свою отметину.
Дар все еще не могла решиться.
— А что означает этот укус?
— Моя жизнь станет твоей.
— Это был бы большой дар, — сказала Дар, — но почему я его заслуживаю?
— Меня поймали, потому что ненависть сделала меня беспечным. У меня была только одна мысль — убить тебя. Я собирался спрятать твое тело и никому ничего не сказать. Ты увидела зло в моей груди и отплатила за него отвагой.
— Почему ты меня так ненавидел? — спросила Дар.
— Я думал, что вашавоки не место среди уркзиммути. Я не понимал.
— Чего ты не понимал?
— Когда я швырнул тебя в реку, вашавоки умер. Твоя жизнь была даром Мут ля. Теперь ты служишь ей. Прошу тебя, Даргу, позволь мне искупить мое зло. Твой укус благословит меня.
Дар справилась с чувством неловкости, опустилась на колени и сильно сжала зубы, чтобы прокусить кожу на шее Зна-ята. Как только она сделала это, орк вздохнул с таким облечением, словно расстался с тяжкой ношей. Зна-ят поднялся. Дар ни разу в жизни не случалось видеть такого полного преображения. Залитое кровью лицо орка стало покорным и умиротворенным.
— Шашав, Даргу, — произнес он, — шашав, Мут ла.
Ковок-ма явно растревожился, когда увидел Зна-ята, несущего на руках Дар.
— Вы оба ранены! — воскликнул он, — что случилось?
— Мы дрались с вашавоки и их собаками, — ответила Дар, — все они мертвы. Какое-то время нам нечего бояться.
— Ты сильно ранена? — спросил Ковок-ма.
— Собака укусила Даргу за ногу, — сказал Зна-ят.
— Больно, но кость цела, — сказала Дар, — у Зна-ята раны хуже моей.
— Тва, — возразил Зна-ят, — они небольшие.
Ковок-ма осмотрел лодыжку Дар. Из раны все еще текла кровь, нога распухла.
— Зна-ят поступил мудро, решив нести тебя, — сказал Ковок-ма и внимательно посмотрел на своего двоюродного брата, — что-то еще случилось, — заключил он.
— Хай, — ответил Зна-ят, — Даргу укусила мою шею.
Ковока это известие поразило как удар грома. В первый момент Дар не могла понять, рад он или огорчен. Он перевел взгляд на других орков. Те тоже были поражены услышанным. Видя это, Дар испугалась и пожалела о том, что Зна-ят сразу признался в том, что между ними произошло.