Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2
Шрифт:
Нежить… Матери, сошедшей с ума от горя после смерти ребёнка, трудно понять, что ожившая не иначе, как чудом её молитв, кровиночка — страшное умертвие, способное сотворить немало зла прежде, чем его упокоят боевые маги. Неумершие, единственные, кто в состоянии справиться с подобным ужасом, в глазах матери – исчадия ада, проклятые тьмой упыри. Не то, что никакой благодарности за опасное и тяжёлое дело, тут не дождаться. Проклятий и ненависти будет — с дом. И если ты ещё не изжил в себе
— Закончится война, — уйду, — с ожесточением выговорил Кот Твердич, как о давно принятом решении.
Хрийз осторожно положила ладошку ему на запястье:
— А может, не надо?
Он посмотрел на неё. Убрал руку. Сказал грустно:
— Надо. Я всю жизнь работал с детьми, может быть, именно поэтому именно мне приходится чаще всего… Я спрашивал! У других подобных случаев намного меньше в их практике.
— А как же Дахар? — спросила Хрийз. — Она как-то справляется. И вы научитесь.
— Дахар, — он усмехнулся уголком рта, покачал головой, но больше не сказал ничего.
Ель вздохнула во сне, перевернулась на бок, по-детски подложив под щеку обе сложенные ладошки. Якоря, он говорил? Если душа готова уйти из мира, то её можно удержать, создавая якорь. Якоря создают живые… и маги Жизни…
— Знаете, а она ведь в вас влюбилась, — сказала Хрийз, не глядя на Кота
Твердича. — Только о вас и говорила, и потом тоже.
— Ребёнок потому что, — вздохнул Кот Твердич. — Мотылёк, прилетевший на огонь.
Огонь убивает…
— Огонь не только убивает, он и согревает тоже, — не согласилась Хрийз. — Дайте ей шанс. Вам же будет нетрудно, не так ли?
Кот Твердич хотел возразить, но Хрийз опередила его:
— Но вот Пельчар же всё равно, кто её муж. И Эрмарш Тахмир жил с Фиалкой
Ветровой, та ему даже дочь родила. И у Ненаша есть дети и внучка. Может быть, и у вас будут, подумайте.
— Вы тоже ещё ребёнок, Хрийзтема, — сказал на это Кот Твердич, качая головой.-За что я детей и люблю. Чистые наивные души, ещё не успевшие хлебнуть взрослой трезвости…
Хрийз промолчала. Взрослая трезвость… Если сравнить себя нынешнюю с собой же годовалой давности — небо и земля, и не только лишь в магии дело. Стала бы она тогда вот так разговаривать с кем бы то ни было? Волновало бы её решение упыря добровольно уйти из жизни, когда наступит более подходящее время? Навряд ли.
— Я пойду, наверное, — сказала Хрийз. — Вы ведь её не оставите?
— Нет, — ответил Кот Твердич. — Не оставлю…
Хрийз кивнула. И вышла из палаты.
Лилар тут же шагнула к ней.
— Я провожу вас, госпожа…
Хрийз зябко повела плечами.
Сумраком, и в горничных у девчонки. Как прикажете такое понимать? И что с этим делать…
— Можно я у воды немного посижу? — спросила Хрийз. — Тут недалеко же…
— Не надо оглядываться на меня и спрашивать моего разрешения, госпожа,-терпеливо проговорила Лилар. — Вы вольны делать всё, что посчитаете нужным.
— Нехорошо всё это, Лилар, — призналась Хрийз. — Вы же старше! Умнее. Сильнее.
И вот так вот… ну, неправильно же! Несправедливо!
Лилар улыбнулась, мягко сказала:
— Я подписала контракт добровольно, госпожа.
— Лучше бы я в Службе Уборки осталась, — тоскливо вздохнула Хрийз.
Лилар снова улыбнулась, но промолчала. Хрийз смотрела на неё, на её тихую, понимающую улыбку, и чувствовала стену, стоявшую между ними. Стену, а за нею ещё и пропасть. Не достучишься!
В холле у воды, несмотря на позднее время, кто-то был. В сумеречном свете приглушенных на ночь светильников фигура сидящего на лавочке возле бассейна казалась совсем чёрной. Хрийз узнала Гральнча Нагурна и дёрнулась было назад, вот уж с кем разговаривать сейчас не хотелось совершенно. Но опоздала: он обернулся.
Пришлось подойти.
— Привет, — сказала Хрийз, чтобы сказать хоть что-то.
— Ага, — отозвался Гральнч, подвигаясь на лавочке, мол, присаживайся, если хочешь. — Ясной ночи…
Хрийз осторожно опустилась на самый краешек. Лилар незаметной тенью встала сзади…
— Спасибо, что помог, — сказала Хрийз, стараясь не смотреть на Гральнча.
Начнёшь смотреть, и придут воспоминания. Как он тогда полез на скалу за цветком, сорвался и притворился мёртвым. Или костёр на пляже… огонь в сумерках прозрачной осенней ночи… тепло его рук, поцелуи…
Но она всё равно заметила, что рука у парня на перевязи. И с внезапным ужасом осознала, что это означает…
— Тебя покусали! — не сдержалась Хрийз.
Даже гадать не надо, кто именно!
— Ну, прямо уж и покусали, — хмуро отозвался Гральнч, глядя в сторону. — Ничего и не покусали, а я сам… Сам отдал.
— Ты брата будить боялся, а тут… Да как же ты решился?! Откуда вообще узнал?
— Я записался добровольцем в патруль, — объяснил Г ральнч. — У них там людей не хватает, а у меня всё-таки боевой опыт.
— Приняли? — спросила Хрийз.
— Ага, — ответил он. — Меня их высочество Чтагар лично отметила. Я её впервые увидел, до того слышал только. Она — величайший боец из всех, кого я когда-либо знал!