Дочь княжеская. Книга 4
Шрифт:
— Чудо, — сказал старший Рахсим.
— Переход в стихию Смерти после начальной инициации даже изначальной Силой вроде Тьмы или Света, — событие обыкновенное, — хрипло сказала Дахар, по-прежнему зажимая больное плечо. — Метаморфоз в проводника Смерти не отменяет прежнюю инициацию, лишь замыкает его на себя. До… обращения… я была магом Воды… и Вода со мной осталась.
— А бывало так, что вы обращали мага Жизни? — спросила Хрийз.
Дахар покачала головой:
— Я
— Чудо, — повторил старший Рахсим.
— Чудо, — кивнула Дахар. — Но мне кажется ещё, что Мила вообще рассталась с магией. Посмотрите на неё — обычная аура обычного живого ребёнка…
— Когда разрушается Опора, — припомнила Хрийз, — маг Жизни жертвует собой, насыщая жизненной силой все опустошённые души, собранные там. Не всегда удаётся спасти всех, но без жертвы Опора устоит. Мила… вы же все видели! Она умрёт?!
— Не знаю, — тихо сказала Сихар. — Я впервые в жизни такое вижу!
— Сихар, — в горло словно впились острые колючки, но Хрийз решительно сжала свою волю в кулак.
Она опустилась перед целительницей на одно колено, склонила голову:
— Я подозревала вас. Я обвиняла вас — напрасно. И я прошу у вас прощения…
Сихар оказалась рядом, обняла за плечи, заставила встать:
— Всё хорошо, ваша светлость. Не надо этого!
— Надо, — упрямо сказала Хрийз. — Простите меня, пожалуйста!
— Бедная девочка, — сказала Сихар дрогнувшим голосом. — Не берите же вы в голову… вы ошиблись, но ошибка не привела ни к чему такому уж… Всё хорошо.
— Он с-сказал, — всхлипывая, выговорила Хрийз, — с-сказал, что можно защитить человека внешним щитом, но если человек захочет покончить с собой, щит не поможет ничем. Вас убивали, да? Из-за меня…
— Убивали, но не из-за вас, — твёрдо заявила Сихар. — Незачем поедать себя, у вас есть дела поважнее.
— П-поважнее…
— Конечно. Вон ваш жених… поцелуйте уже его. Заслужил!
— Я тебе должен поединок, — угрюмо сказал сЧай, глядя на младшего Рахсима.
— Нет! — вскрикнула Хрийз.
Сейчас они снова начнут драться, и снова получат раны, а Мила уже отдала всю свою силу в пещере, исцелять некому. Ни от «отложенного возмездия», ни от ножевой раны.
сЧай поднял ладонь:
— Принципиальный вопрос, ша доми. Меня вызвали по всем правилам. Я не могу это просто так оставить…
— Да провались оно всё, — буркнул младший Рахсим, отводя взгляд. — В бездну, в пень, за Грань. Что я, не вижу, чья она? Как на тебя смотрит? И как — на меня. Зачем мне нож под лопаткой в первую же брачную ночь?
— Ты
— Я отказываюсь от претензий на твою невесту, — огрызнулся тот. — И только. Хочешь поражения — будем драться!
— Что, прямо тут?
— Да хотя бы!
— Вы не будете драться, — Хрийз поняла, что повелительный голос — это не так уж и сложно, как казалось начале. — Вы уймётесь. И мы все вместе вернёмся в замок. Там мы продолжим обсуждение мирного договора между нами и Потерянными Землями. После того, как отдохнём и приведём себя в порядок.
— Золотые слова, — буркнула Дахар. — Поддерживаю.
Потом был портал — магический туннель от горного склона в парк Высокого Замка. Потом были — суета замковой охраны, расспросы, считай, почти допросы. Хрийз едва добрела до своей постели и рухнула там трупом. Проснулась очень нескоро. На закате.
Посидела немного, держась за виски. Нет, голова не болела. Ничего нигде не болело. Ни боли, ни слабости. Мила там, в пещере, исцелила княжну не только от сдуру пойманного «отложенного возмездия». Наверное, если встать сейчас на ноги, то не будет нужна и трость.
Да. Не нужна.
Так странно, так непривычно. Нагнуться за тапочками — без риска потерять сознание. Встать легко и просто — только потому, что просто захотелось встать. Сделать шаг — без боли. Можно было бы, наверное, даже побежать, но Хрийз не рискнула. Хотя чувствовала, за бег ей ничего не будет. Никакой боли не будет. Боль умерла. Сдохла в корчах в пещере с костомарами. И больше уже не вернётся никогда.
В галерее Мила бегала с мячом. Кинет, мяч скачет, девочка бежит следом и смеётся так, как могут смеяться лишь дети. Да, ни следа мёртвой серости. Как и вообще магии. Совершенно обычная маленькая девочка лет девяти…
— Ясного дня, ваша светлость, — сказала Мила, заметив Хрийз.
Она подняла мяч, подошла. Смотрела серьёзно, и у Хрийз сжалось сердце: Мила, проснувшись, забыла всю свою прежнюю, горькую и страшную жизнь в качестве проводника Смерти. Сейчас это была здоровая, весёлая, но совсем-совсем обычная девочка, каких много на улицах городов Третьего мира. Она вырастет, и, может быть, станет магом, а может, и не станет. Не всем держать на плечах мир, кому-то надо печь булочки, строить дома и растить детей.
— Мила, — Хрийз опустилась на одно колено, положила руки Миле на плечи, — а ты… ты — помнишь? Или?…
Мила нахмурилась. Словно облачко на солнце набежало, бросив на детское кукольное личико отсвет Милы-прежней, Милы — чудовища, которую боялись все без исключения — враги, друзья, без разбору.
— А зачем? — серьёзно сказала она. — Я всегда хотела начать жить снова. Всегда. Вернуться в прошлое, исправить всё. В тот день… я ушла из дома, хотя папа просил оставаться за стенами до вечера, до того, как он вернётся домой. Я не послушала. Я ушла. Много лет я думала, как мне вернуться в тот день и всё сделать иначе… А потом поняла главное.