Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
Лира вздохнула, облизнув пересохшие губы. Очень сильно хотелось пить. А еще на сушу, где должно быть теплее, чем на открытом пространстве. Здесь ей было неуютно и отчего-то казалось, что есть кто-то кто наблюдает за ней. Но это было не более чем паранойей, потому что в этой части корабля она была одна.
– Говорят, король пропал, – послышалось в ночи с верхних ярусов палубы. – Дворец обыскали, а нет его.
– Пропал? Перестань.
– А что? Неужели мало тех, кто желает его величеству зла?
– Может и не мало, но вокруг него охраны…
– Его величество ходит, где пожелает, –
Лира даже усмехнулась, прислушиваясь к чужому разговору. Странно, что никто не упоминает про организованной ею зверинец. Наверное, Эверт уже навел порядок во дворце. Интересно, а он заметил ее отсутствие или с глаз долой из сердца вон?
– Сэгхарта давно пора сменить, – говорили меж тем зеваки. – Прежний был лучше.
Прежний? Лира навострила уши, взмолилась, чтобы болтуны развили тему, но не узнала ничего. Может прежний сэгхарт причастен к перевороту, водит дружбу с Катариной и этой Софией?
– Уж сколько лет, а ничего не меняется.
– Кто ж его сменит? Король?
– А чтобы нет?
Лира поднялась со своего места и подошла к борту, вглядываясь в далекие и едва видимые очертания острова. Машина корабля гудела, выпускала пар и вибрировала чем-то под ее ногами. Этотмир удивительным и состоял и, казалось бы, совсем несовместимых вещей – пара, электричества и магии.
– Боз! Кто на Боз?! Боз!!!
Корги встрепенулись стоило рулевому (или кто там отвечает за оповещение пассажиров) бросить крик по палубам и зазвенеть склянкой. Пушистые морды выглядели сонными, но все такими же забавными, вытягивая свои упитанные ноги.
– Уже скоро.
Пока все складывалось хорошо, а дальше видно будет. Лира готовилась к самому худшему, уверенная в том, что ей придется «драться». Никто не отдаст ей пациентов клиники вот так просто. Она не ошиблась в своих предположениях.
_______
[1] Рин – серебряная монета королевства.
Глава 62
– Она будет под успокоительным, – попытался успокоить его Генрих несколькими днями ранее. – Ее перевезут на остров, а ты откажешься сопровождать ее, тогда как мы будем следовать за ними.
Что мешало им сделать это с другими перевертышами? Время. Они безвозвратно упустили его. Заподозрили неладное слишком поздно, когда там очутились все и когда поняли, что все слишком уж гладко и как-то очень похожи ситуации с людьми при всей разности происходящих с ними событий.
– Поверь мне: корабль будет напичкан моими людьми, но если ты не доверяешь мне и им, то зачаруй ее амулет.
– Ты понимаешь о чем просишь меня?
– Да, – откликнулся Траубе, оглядев обугленную гостиную особняка. – Я прошу тебя быть тем, кто ты есть на самом деле.
Эверт приподнял брови, ожидая продолжения столь пафосного ответа.
– Защитником нашего государства. Тем, кто сперва думает об интересах государства, а уж потом о себе.
– Однажды, это сгубило мою жизнь.
Траубе кивнул, качнув кончиком туфли половинку лопнувшего в пламени горшка.
– Мы оба знаем, что она не могла сделать это, потому что вы оба были в противоположном конце королевства.
Эверт не стал говорить что-либо Траубе по поводу его профессионализма и его подчиненных. Он должен был пойти на это, рискнуть, чтобы наконец разрешить загадку с меняющимся временем, то ширившейся, то исчезающей тьмой и чередой других мистических событий, преследующих королевство последние месяцы.
– Не хочу пугать тебя раньше времени, – сказал Траубе спустя некоторое время, – но прошу тебя быть готовым ко всему.
Эверт не принадлежал к числу пугливых, а еще понял, что за осторожностью Траубе кроется нечто большее, чем интриги врагов и происки Катарины.
– И, – протянул Генрих, решаясь сказать ему это или нет, – мы оба знаем, что Лира обязательно пошла бы на это.
Эверт кивнул, но озвучить свой ответ так и не решился. Это означало бы, что он на самом деле смирился и уже не ждет ничего раз готов рискнуть жизнью осиротевшей девчонки.
***
Один день сменил другой.
– Сделайте так, чтобы о путешествии графини не знал никто.
Эрб получил монеты за беспокойство, убрал в ящик стола и попытался убедить Эверта в том, что все будет в порядке.
– Если желаете, то можете сопровождать графиню.
Вряд ли доктор понимал, что предлагает и что именно терзает душу Эверта. Он, несмотря на увещевания, осторожные намеки и правду, как она есть, верил, что женщина, покорившая его сердце, навсегда заполнившая собой его душу, когда-нибудь вернется, взглянет на него совсем другим взглядом зеленых глаз, улыбнется ему и позовет по имени, перестав использовать доконавшее Эверта «мой господин». В том, что рядом с ним все эти месяцы была не Лира, а именно Марта, не было никаких сомнений. В ней изменилось все: походка, поведение, манеры и привычки; голос, выражение лица и глаз, запах и тот стал другим. Это было удивительно, как говорил после общения с ней Траубе, но это сводило с ума Эверта.
– Лавандиум отличное средство, – продолжал настаивать на своем Эрб. – Миледи не причинит никаких неудобств, станет тиха, будет мила и покладиста.
Эверт взглянул на Эрба, как на сумасшедшего. Разве это беспокоило его? Не это разрывало его сердце. Мысль о том, чтобы разлучиться с ней хотя бы на минуту, пропустить момент ее возвращения и вновь потерять ее была для Эверта невыносимой. Мысль, что он отказывается от нее, собственноручно отвергает и предает даже на такое короткое время неотступно преследовала его.
– Ваше сиятельство, – начал Эверт и задушил на корню рвущиеся наружу резкости. – Я не вижу для этого никакой возможности.
Он поспешил уйти из лазарета, только бы не передумать и не испортить все. Траубе уверил его, что все будет в порядке и с его женой не случится ничего, а он, чтобы быть до конца уверенным зачаровал некогда подаренное ей украшение.
– Эверт, ты просил дать тебе год я пошел тебе навстречу, – начал король, не став ходить вокруг да около.
Лайнелл попросил его вернуться. Год, который взял Эверт для того, чтобы быть с семьей, Мартой и Карлом, для того чтобы заняться делами графства и все-таки дождаться возвращения Лиры подошел к концу.