Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Гуляю, – выдохнула Лира. – Разве не видно?
Она слишком поздно поняла, что ей нужно было выкинуть что-то неадекватное: например, пустить слюни или издать какой-то неприличный звук… Все что угодно, чтобы он принял ее за Марту, чтобы потом у нее была возможность скрыться, но неожиданно осознала, что слова, сказанные ему полгода назад актуальны и сейчас.
– Туда-сюда.
Она не хотела убегать от него и уж тем более держать в дураках. Хотя, кто-то сказал бы ей, что он наверняка заслуживает этого, а еще, что тот может запереть ее в этом учреждении,
– Я так и думал.
Эверт вместо того, чтобы греметь и орать как это бывало обычно, затолкал ее в пустую комнату, полную самых разнообразных и непонятных ей книг, разбросанных схем и рисунков, стеллажей от пола до потолка с придвинутыми к ним трапами лестниц, зажал ее в углу у двери, одарил еще одним очень внимательным взором и поцеловал.
– Лира! – выдохнул он прежде, чем врезаться в ее губы своими, обжечь их, рот и внезапно вспыхнувшее на это прикосновение существо.
Она растерялась, ответила на его поцелуй сначала неловко, смешавшись, с вспыхнувшей где-то в глубине души радостью, засомневалась в происходящем, а потом ответила и так словно и не было ничего кошмарного вокруг. В ее душе расцвела радость и облегчение, несмотря на всю прошлую, терзавшую ее злость и возмущение.
– Эверт, пожалуйста! – говорила она, а кажется, что выдыхала. – Как ты оказался здесь? Остановись!
В ответ на это ее муж хмыкнул, из его груди вырвался какой-то очень довольный смешок, смешанный со вздохом облегчения, а затем…
– Я искал тебя, – проговорил он ей в губы, коснувшись их в еще одном безумном и таком горячем поцелуе. – Попытался представить куда бы отправилась в первую очередь и…
Эверт сжал ее в невероятно крепких и даже удушающих объятиях, заставивших затрещать ребра и выдохнуть последние остатки кислорода.
– У меня получилось!
– Ничего смешного! – проговорила она сдавленно. – Ты задушишь меня!
Мужчина не слушал ее, продолжал сдавливать, как полупустой тюбик с зубной пастой, целовать и говорить что-то на непонятном ей языке. Он то покрывал ее лицо поцелуями, то вглядывался в ее глаза, то шумно вдыхал запах ее волос, дорвавшись до них и распустив спрятанные ею локоны, то вновь прикасался к губам.
– Эверт! Остановись! Я прошу тебя! Эверт!
Он наконец отклонился, сверкнул в ее сторону знакомым, таким сердитым блеском удивительных синих глаз, а потом сказал:
– Пару минут, Вишневецкая!
Лира даже выдохнула, услышав свою фамилию из его уст. Он не перепутал ее с Мартой. Не перепутал!
– Разве много я прошу, чтобы порадоваться твоему возвращению?
Лира молчала и, несмотря на только что охватившее ее состояние странности и некоторой ненормальности происходящего, улыбалась. Эверт наконец перестал стискивать ее, поднял руки, принявшись дотрагиваться до ее лица, щек, бровей, ушей и волос.
– Совсем другая, – говорил негромко, задумчиво, нежно и как ей показалось с какой-то затаенной болью. –
Она заставила себя пошутить, чтобы отогнать мгновение задумчивости, тоски и вернуть его в эту реальность.
– Кажется, что ты просишь меня о другом. Пару минут, прежде чем ты начнешь орать на меня. Ну, как это бывало обычно!
Эверт улыбался, качал головой, неожиданно подпер ее лоб своим и помолчав немного, простояв так с закрытыми глазами несколько секунд, спросил:
– Почему ты здесь? Почему?! Почему?! Почему ты не пришла ко мне?! Почему не вернулась домой? Не пошла к Джонатану, а направилась именно сюда?
Наверное, именно такой встречи она ждала и совсем не важно, что все случилось именно здесь, а не на койке лазарета.
– Потому что ты не узнал меня.
Лира не стала уточнять про Джонатана. Что-то в его интонациях заставило ее хмыкнуть, пускай и про себя. Она начала рассказывать ему то, что увидела и первое время ждала, когда он начнет перебивать ее, попытается отставить в сторону и откроет портал в какое-нибудь безопасное место, но Эверт просто слушал ее.
– Они не чокнутые! – повторила в очередной раз Лира, но уже под конец рассказа. – Я уверена, что все их подставили или же накачали чем-то, воспользовавшись их низким положением, отсутствием магии, охраны и тем, что они предоставлены самим себе.
Лира неожиданно покрылась мурашками, представив, что есть кто-то кто стоит совсем рядом и творит свои темные дела, наблюдая за ними. Эверт как будто заметил это и провел по ее плечам ладонями.
– Я слышала разговор Катарины и Эрба. Они что-то замыслили и…
Она быстро облизнула губы и внутренне напряглась, ожидая последствий от следующей фразы.
– Я очень надеюсь, что ты их не нашел, а если так, то не стал превращать обратно в людей.
Глаза ее мужа засверкали, выдавая улыбку, а губы порадовали ее неожиданным признанием.
– Не беспокойся. Я оставил все так как есть.
Однако Лира не понимала его. Уж слишком разительными были перемены. Ей стало казаться, что прошел далеко не год, а как минимум лет пять. Разве можно за год нарастить рассудительность, мудрость, терпение и уничтожить эксцентричность?
– Я верю тебе и, если бы не верил, то ты бы не оказалась здесь.
Также, как не понимала, как он смог найти ее. Эверт не мог появиться рядом с ней, где бы она не была. Организм живого существа вечно меняется, а магам нужны более статичные ориентиры.
– Сдал бы тебя в первую встречу с Траубе, Эрбом или по требованию короля.
Лира нахмурилась, но Эверт неожиданно отстранился от нее и потянул на выход, но она заупрямилась.
– Генрих просил меня посодействовать ему.
Вишневецкая не верила своим ушам. Эверт пошел на то, чтобы подвергнуть ее опасности?! Эверт?! Она даже потянулась к нему и потрогала лоб, уверенная, что на лице у нее застыла гримаса тревоги и озабоченности, но тот только сверкнул глазами в ответ.
– В свое время он не придал должного значения этим случаям…