Дочь кучера. Мезальянс

Мэйз Евгения

– Леди, – начал он осуждающе. – Перестаньте издеваться надо мной.

Она и не думала.

– Я объяснила это, потому что ваш мир максимально не похож на мой и даже парящие в небе дирижабли не исправляют этого впечатления. У нас нет магии, но есть электричество, свободный атом, глобализация, телекоммуникации, Бейонсе. У вас я не увидела ничего подобного, если только свет в лампах и тепло от этих кристаллов.

Лира показала на лампу рядом с ним. Сэгхарт задумался, но ровно на мгновение, качнул свесившейся со стола ногой, обутой в начищенные

до блеска туфли, и спросил:

– Чем вы занимались в своем мире?

Она смяла губы, решаясь. Лира скажет правду, и он отстанет от нее, разочаруется и она продолжит свой путь дальше.

– Я рекламщик, делаю популярными те или иные товары.

Она видела тень непонимания, что мелькнула на его лице. Тут с этим попроще, а на ее стороне интернет, телевидение, пресса.

– Если появляется новый продукт, вещь, техника, то я делаю так, чтобы их хотели все.

Сэгхарт помрачнел. Она догадывается, о чем он думает в данную минуту: Лира не сможет помочь им справиться с их бедой. Ее знания в этом деле бессильны. Однако, она рада этому месту, даже несмотря на то, что в нем нет папы и мамы, которые могли бы порадоваться за нее.

– Если хотите популярность, то это ко мне. Если хотите обратного, то это тоже ко мне.

Пусть поразмышляет обо всем, а ей пора. Лира поднялась с кресла, собираясь добраться до отложенных нужд и заставить его помочь ей в этом.

– Вы сказали, что хотите, чтобы я осталась, – она вспомнила то зачем пришла сюда. – Почему вы считаете, что у меня есть выбор?

Граф поднял на нее свои светящиеся зенки. Они светились ярче, чем кристалл у него на груди.

– Нам кажется, что те люди были несчастны, потому покинули наш мир вот так скоро.

Лира подумала, что он смеется, но одного взгляда хватило, чтобы понять, что это не так. Это серьезная причина – весьма несерьезна для ее мира. Иначе, началась бы массовая миграция.

– Как?

Лира пошла к двери, оглянулась и смогла увлечь его за собой. Сэгхарт нахмурился ее ожиданию, но все же поднялся и поравнялся со ней.

– Они погибли. От них не осталось ничего.

Последние слова он проговорил, встав рядом.

– Вы что же готовы осчастливить меня?

Он не понимает, что Лира уже счастлива и ему не надо делать ничего. Она стоит, ходит, может бегать и танцевать. Она может смотреть ему глаза в глаза, а не заглядывать с видом бездомного пса и вызывать одну лишь жалость.

– Если понадобится.

Мужчина сказал это так, что она не поверила в реальность происходящего – тихо, проникновенно и не сводя с нее своего потрясающего цвета глаз.

– Что и замуж меня возьмете?

Сэгхарт не отступил, наоборот встал еще ближе. Он и не думал злиться, как это было прежде, не стал демонстрировать презрение, правда и улыбаться, оценив мою шутку, тоже не спешил.

– А вы согласитесь?

Улыбка не сразу, но все же сошла с лица Лиры.

– Нет. Не обижайтесь, граф, но вы – псих.

___

[1] Маяковский

Глава 16

Она

пришла к нему раздетая. Пока Марта стояла за дверью Эверт не обратил на это внимание, но, когда вошла в кабинет было уже поздно. Девушка собралась соблазнять его, либо издеваться на ним, либо и то, и другое вместе. Она проигнорировала корсет и юбку, оставшись в молочно-белом подъюбнике, что и не думал скрывать ничего стоило девчонке стать против света. Эверт уже знал, что она легкая, ее изгибы, а теперь, вдобавок ко всему и видел их. Пришлось выключить свет, чтобы не отвлекаться. Было любопытно узнать истинную цель ее визита, а еще, ему стало совершенно ясно, что он проиграл – эта женщина волновала его.

– Что и замуж меня возьмете?

– А вы согласитесь?

Эверт ждал. Все перевернулось с ног на голову и даже не потому, что эта кудрявая бестия решила припугнуть его и сделала предложение за него. Эверт увидел панику в ее глазах и усмехнулся этому.

– Нет. Не обижайтесь граф, но вы – псих.

Подтверждая сказанное, Марта положила ладонь на его грудь и отодвинула его от себя, не поддавшись близости, обещаниям и всем тем романтическим жестам, что так любят женщины его мира.

– Покажите, пожалуйста, где у вас удобства. Не хочу повторения того, что случилось во дворце.

Эверт подумал о том, что на этот раз такая ситуация была бы ему на руку, но все же повел ее по коридору, но провел мимо своей спальни и повел дальше.

– Мне жаль.

– Да, вы говорили.

– Вы не обижаетесь?

Марта пожала плечами.

– Я – нет. Куда больше меня беспокоит ситуация с Мертом.

– Почему вы беспокоитесь о нем?

Марта наградила его укоряющим взглядом.

– Он – отец Марты и любит ее, было бессердечно наплевать на все его чувства.

Эверт размышлял над сказанным, на какое-то мгновение ощутив себя чудовищем за то, как собирается поступить с ней. Марта считается с чувствами незнакомых для нее людей, а вот он собирается проигнорировать это.

– А если бы его не было в зале?

– Вы бы пожалели, что родились на свет, – проговорила она с милой улыбкой, вдруг обернувшись к нему.

Забавная угроза. Особенно от женщины, с такой миниатюрной и даже кукольной внешностью, но Эверт видел ее глаза. Они были полны решимости.

– Вы кровожадны.

– А вы – граф.

Она не стала объяснять, что значит последнее утверждение. Они остановились перед дверью. Эверт нажал на ручку, но правильнее было сказать потянул ее наверх.

– Они все так открываются?

Марта вдруг смутилась.

– Да. Это было сделано в те времена, когда здесь жил Джонатан. Он сбегал от нянек, путешествовал по дому, наводил порядки в каждой комнате. Было решено переоборудовать дверные ручки.

Он пропустил ее в комнату, нажал на фрагмент рисунка на обоях, и спальня осветилась приглушенным сначала голубым, а потом желтым светом.