Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Ты пожалеешь об этом, – проговорила она сладко, прежде чем коснуться его губ своими.
Глава 23
Сватовство или благословение закончились также неожиданно, как и начались. Пропали слуги, смолки поздравления, унесли водку и пустые миски из-под кисло-сладких и таких терпких ягод. Лира освободилась из оков шарфа и убрала руки Эверта со своей талии. Спектаклей на сегодня более чем достаточно.
– Марта?
Лира не откликнулась. Она побрела в столовую, в одно мгновение почувствовав себя ужасно
– Я должен объясниться.
Раздалось позади с тихо щелкнувшей дверью.
– Не надо.
Стол уже прибрали. Не осталось ничего, чем можно было заморить червячка. Поэтому она развернулась и направилась обратно, избегая смотреть на Эверта. Стоит только начать идти на поводу у разумности и ее будет не остановить. Определенно, сейчас не тот момент, когда Лира хочет поступать трезво.
– Я увидела достаточно, чтобы понять все самостоятельно.
Она обернулась, окинула его взглядом и попыталась отодвинуть его от двери. Ей это не удалось. Сэгхарт как будто бы пустил корни. Оставалась вторая дверь, но Лира не уверена в том, что она открыта, также, как и в том куда приведут ее эти коридоры, но все же она ринулась к ней, взялась за ручки и охнула. Эверт появился прямо перед ней, опередив ее на доли мгновения, заставил попятиться и закрыл за собой дверь.
– Выслушайте меня!..
Чернокнижник держал ее за плечи, пытался заглянуть в лицо, но Лира упорно смотрела на его грудь, остатки платка и ярко поблескивающую в нем брошь.
– Я уже!..
Она не сопротивлялась, позволяла держать за плечи и даже встряхивать, но лица не поднимала.
– Могу я просить у вас дать мне возможность побыть одной? Хочу обдумать все и успокоиться.
Эверт, судя по всему, решил сделать все и сразу.
– Я должен извиниться за то, что произошло.
Он только и делает что извиняется. Ей не нужны это все. Вместо того, чтобы увидеть новый мир или показать его, ее подсаживают на эмоциональные качели и заставляют ощущать пешкой в какой-то игре.
– Считайте, что вы уже сделали это, – проговорила она холодно, в точности скопировав интонации родного отца. – Всё?
Лира сказала, что он пожалеет об этом? Это начало.
– Марта…
Она мотнула головой и убрала с плеч, сжимающие их пальцы.
– Я – не Марта, – Лира прикоснулась к своему виску кончиком пальца. – Здесь я другой человек. Хочу, чтобы вы помнили это, прежде чем вновь устроить что-то подобное.
– Скажите мне его!
Спокойный голос мужчины с просящими и участливыми интонациями заставил ее сердце дрогнуть. Вот только Лира разозлилась еще больше.
– В этом доме меня всегда будут звать именно так и относиться, как к бедняжке Марте. Зачем вам оно?
Чем больше слов произносила Лира, тем больше заводилась.
– Чтобы привязать и расположить меня к себе? Не стоит.
– Я не играл, – проговорили ей в лоб, обдав кожу брусничным дыханием. – Посмотрите на меня!
– Нет.
Он попытался приподнять ее подбородок.
– Я не устраивал это. Вы видели, когда я пришел. Я удивился не меньше вашего. Карл – своеобразный человек. То, что он наговорил вам сегодня могло быть всерьез, а могло быть так получилось после…
Она все же отпихнула его от себя. Эверт попятился, но конечно же устоял. Лира не в его весовой категории.
– Именно. Вы всего лишь забыли предупредить меня об этой паре-тройке нюансов, желая посмотреть, как я поведу себя дальше. Это все дурно пахнет, сэгхарт.
Эверт похоже не понимал, приподнял темные брови, да сверкнул глазами.
– Вы – в своем мире, в своем доме, при своем положении. Я даже уйти не могу и вынуждена терпеть все это. Вам должно быть стыдно, но вы даже не понимаете, о чем я. Я прошу оставить меня в покое.
Лира проглотила грубое продолжение фразы и вышла вон, но в какой-то момент вернулась, застав его в той же позе.
– Если вам не трудно пришлите ко мне Монику. Я ужасно голодна.
***
Есть в спальне хорошо только в первые минуты – стоит унять первое чувство голода, как начинаешь осматриваться по сторонам, сожалеть об отсутствии привычных вещей, если не интернета и телека, то хотя бы музыки и начинаешь скучать.
– Что тут у нас? – проговорила Лира, распахивая окна и отодвигая шторы в сторону. – Панорама ночного Смога, прогуливающиеся горожане, глазеющие на полуголую девицу на окне.
Юбка и блузка сброшены в кресло. Не слишком широкий подоконник заняли несколько подушек, тарелка с фруктами, джемом и большая чашка с чаем. Ей пришлось погонять Монику, чтобы та заменила посуду. Но она отмахнулась от укоров совести, послав их куда-нибудь подальше – Кики надо было пустить ее на кухню, тогда бы она не носилась по коридорам с видом разъяренной фурии.
– У меня все есть и больше ничего не нужно! – проговорила Лира в сторону двери, надеясь, что незваный и нежданный гость передумает и свалит восвояси.
Она только-только разместилась, вооружилась чаем и целой тарелкой яблок, принявшись разглядывать прохожих. Совсем мало было среди них тех, кто относился с равнодушием к их особняку. Даже с ее места было видно, как те разглядывают ее новое жилище, что-то говорят и как бы украдкой показывают на изгородь или окна. Очередной стук в дверь заставил ее сняться со своего насеста.
– Ми– лорд! – бодро начал Северик, протягивая мне какой-то темный фолиант. – Про-сил! Пере-дать!
Лира сделала знак рукой, чтобы тот не продолжал – хватит криков на сегодня.
– Благодарю вас, Северик.
Даром от милорда оказалась книга по истории Эйнхайма. Мечты продолжали сбываться причем самым неожиданным образом. Ей вернули здоровье, переместив в другой мир; даровали возможность побыть замужем; правда за незнакомым для нее мужчиной; оставили в покое, перед этим помотав нервы и дали, чем развлечься пусть и таким скучным образом.