Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Я хотела поехать с вами и благодарна, что вы согласились составить мне компанию. Эверт вряд ли бы поддержал меня в моем желании навестить Джонатана.
Лира не желает продолжать эту тему и уверена, что скоро забудет об этом пустяке.
– Он и на церемонию его приглашать не хочет. Вот вы знаете, как у него дела?
Карл жмет плечами. Кончики его усов выпрямляются и блестят от проскакивающих по ним искр. Он злится.
– В академии отличные преподаватели. Джонатан в полной безопасности.
Лира
– Почему вы так переживаете за него? – наконец осведомляется Карл и его в голосе звучит недовольство. – Вы совсем не знаете этого балбеса!
Она разглаживает складки на юбке. Лира не может объяснить этого. Просто она запомнила его лицо на той полке в шкафу. Испуганный взгляд и заплаканное лицо совсем не вяжутся с образом мирового зла.
– Я прекрасно понимаю, что Джонатан – не образец идеального ребенка, но он ведь ребенок.
Карл не отвечает, буравя ее взглядом.
– Джон совсем один там и никого не знает. Я хочу навестить его и дать понять, что мы беспокоимся о нём.
Старик фыркает в ответ, но как-то ненатурально. Он отворачивается от нее и какое-то время они едут молча.
– Эверт в его годы не был таким.
– Джон не обязан быть таким, как Эверт, – отвечает Лира мягко. – Они ведь росли не в одинаковых условиях. Я уверена, что он сожалеет о случившемся, только ему некому сказать об этом.
Глава 29
– Марта?!
Лира сумела выскользнуть из кабинета декана факультета боевых магов. У Карла свой взгляд на слово «навестить». Они обсуждают его учебную программу, предметы, новые заклинания и часы нагрузки. Ей нужно было другое – встреча. Поэтому она сбежала, прикрывшись деликатными нуждами. Ох, надо было видеть лицо лысика-декана, когда она озвучила свое желание отлучиться – презрение и жалость! Презрение и жалость – вот что читалось на его лице! Лира даже пожалела, что у нее нет волшебной палочки. Ему нужно что-то такое, что тоже отпустит его на землю. Быть может шапочку с кисточкой в тон к вызывающему бюстгальтеру?
– Привет.
– Марта!
Она улыбается и хмурится, обнимая мальчишку. Все-таки она была права на его счет: хулиганами и дебоширами становятся те, кому достается мало внимания и любви.
– Я думал, что ты в тюрьме! – Джонатан сжимает ее в своих объятиях еще крепче. – Я так рад видеть тебя!
Она проводит рукой по волосам мальчишки.
– Мы ведь разрушили ее?! – она улыбается ему, вспоминая кастрюлю с борщом. – Они побоялись запирать меня в других комнатах.
Джонатан обнимает ее еще крепче, а потом отпускает и смотрит снизу-вверх.
– Вдруг бы я разрушила дворец?!
– Что
Ей казалось, что он был выше или, это она подросла?
– Девушкам сюда вход воспрещен.
– Я – не одна, а с Карлом Густавом и…
Она ходит по просторной комнате, разглядывает совершенно одинаковые серо-белые кровати и сундуки под ними. Убранство спальни можно назвать аскетичным, и оно очень напоминает ей казарму. Решетки на окнах не то, чтобы портят, но создают впечатление тюрьмы.
– Это для нашей безопасности.
– Да?!
Кажется, что она в шоке.
– Говорят, что на первом курсе начинают проходить парение. Не у всех получается удерживать равновесие и дистанцию над землей. Они тренируются, бьются о и вылетают в окна.
– Как интересно…
Лира хочется забрать его домой. Отсутствие других детей и возможность сравнить Джонатана с ними пугает и напрягает ее. Она даже осматривает его на предмет ссадин и синяков. Глупая предосторожность – они ведь на факультете боевых магов и синяки тут – норма.
– Со мной все в порядке. Правда.
Синяки, ссадины, царапины и свежие шрамы. Джонатан в академии пару дней. Учебный год еще не начался. А что будет потом?
– А где остальные?
– На тренировке. Нас тут немного. В основном такие же, как я… Чей зад просит ремня.
Лира улыбается – получилось в рифму. Она вновь приглядывается к нему и в очередной раз понимает, что в этом ребенке еще очень малого взрослого.
– Как по мне так дома скучно без тебя. Один постоянно пропадает в кабинете, а другой орет на рабочих, ругает и командует ими. Догадаешься кто есть кто?
– Первый – это Эверт, а второй – Карл. Хочешь покажу чему я научился за эти дни? Тут можно колдовать, в облицовку стен добавлен хинна.
– Конечно.
Они идут по слабо освещенным коридорам. Дверей немного, но все они неровные – в засечках и дырах.
– Мило у вас тут.
– Это ведь боевой факультет, – объясняет ей Джонатан. – Все постоянно упражняются и оттачивают мастерство.
Он создает совсем крошечный шар света и отправляет его к высокому потолку, который сначала мечется и прыгает то влево, то вправо.
– Ты тоже?
– Да. С утра до позднего вечера. Смотри.
Он показывает ей свои ладони. Даже при таком плохом освещении видно, что они красные и дрожат от напряжения.
– Слушай, Джон, – Лира останавливает его, когда тот берется за ручку двери, за которой слышен частый металлический звон. – Я пришла сюда не просто, чтобы проведать тебя.
Она быстро облизывает губы, не зная сможет ли объяснить почему все выходит так, а не иначе.
– Я не хочу, чтобы ты узнал последним или не узнал вообще. Через несколько дней я стану частью твоей семьи.