Дочь кучера. Мезальянс
Шрифт:
– Если это все, что вы хотели сказать мне, то мне нужно идти. Дела-дела-дела! Они не ждут! Откройте мне эту чертову дверь.
Его не обманул ее легкомысленный тон и веселье в голосе. Эверт в конце концов видел ее глаза в зале и во дворце, чувствовал источаемую ею злость и ненависть. Эти чувства не вырастают на ровном месте. За ними всегда кроется что-то донельзя важное, ранимое и истинно стоящее.
– Это не все.
Эверт поднялся вместе с ней, подошел к ней и понял, что никогда и никуда не отпустит ее. Она слишком
– Я в курсе того, что произошло здесь. Видел газеты, говорил с Генрихом и Лайнеллом.
Она обрывает его одним-единственным жестом: подняв руку и бросив на него один очень и очень строгий взгляд.
– Ты ничего не знаешь.
Эверт отвел кудри с ее лица, освободив взгляду усеянную родинками щеку. Она никак не отреагировала на это, продолжая смотреть мимо него.
– Я благодарен тебе за то, что ты не оставила Карла и Джонатана, не обрекла последнего на то, что когда-то пережил я.
– Я делала это не для тебя, сэгхарт, но, пожалуйста, – ее губы растянулись в милой и совершенно искусственной улыбке. – Открой мне дверь. Мне действительно пора.
Он не собирается следовать за ее обидами.
– Мы выясним все здесь и сейчас, – говорит он твердо и непреклонно. – Начнем с того, что я скажу тебе, что прошлая жизнь на то и прошлая; замечу, что я не спрашиваю ничего у тебя и порадуюсь тому, что вряд ли узнаю о том был ли у тебя кто-то.
Лира кивает, вроде как соглашаясь с ним. Ее глаза улыбаются какому-то воспоминанию и это невероятно злит его в данную минуту. У нее были мужчины и, наверное, они были хороши, раз удостоились какого-то теплого отклика в ее душе.
– Правда, это круто? – она наконец поднимает к нему свое лицо и смотрит в глаза. – Ты никогда и ничего не узнаешь. Никогда!
Эверт разворачивает ее к себе, но она снимает его руки со своих плеч.
– Лира, мне жаль, что я обрек тебя на это – на одиночество и борьбу со всеми этими глупцами.
В ответ, женщина приподнимает уголок губ не то в улыбке, не то в горькой усмешке.
– Мне плевать на всех твоих баб и этих сплетников, сэгхарт. Ты мерзок мне совершенно по другой причине: ты лгал мне. Ты готов был наплести все что угодно лишь бы я осталась тут. Лучше бы ты сказал о приказе сверху. Лучше бы ты взял меня на работу, но ты стал говорить об идиотском счастье. Спроси меня: была ли я счастлива все это время?
Она переводит взгляд с одного его части лица на другую, но Эверт молчит, притягивая ее к себе. Лира не дает ему сделать это, убирая-убирая-убирая его руки со своей талии и бедер. Эверт действительно обрек ее на это. Ему нужно было идти домой, а не исследовать дурацкие порталы, которых будет еще столько, что не счесть.
– Я очень старалась и сделала все, что ты хотел от меня. Я вытащила все свои знания и помогла найти тех, кто намного полезнее меня. Теперь же,
Она в очередной раз не позволила ему обнять себя.
– Почему ты так решила?.. Что я не стану мешать тебе?
Ее уверенность отчего-то потрясла его сильнее всех прочих слов. Потрясение и нежность – вот что он ощутил в это мгновение. Его невесту обидело не его прошлое, а те чувства, что он вызвал в ней когда-то.
– Не надо трогать меня! – проговорила она наконец с нескрываемой злостью. – Потому что отныне тебе не нужно будет притворяться, придумывать, говорить мне что-то, выставлять полной идиоткой, а затем бежать к своей ненаглядной Аллонсо.
Лира отталкивает его от себя и кивает на дверь.
– Пожалуйста, открой мне дверь! Мне действительно нужно в уборную! Ты ведь все услышал? Все?!
Эверт открывает ей дверь.
– Когда закончишь приводить себя в порядок, зайди ко мне и мы обсудим твое предложение.
Она оборачивается к нему так резко и быстро, что кудри бьют по ее лицу, делая такой притягательной в этом своем негодовании.
– Обязательно, – отвечает ему Лира с некой запинкой и каким-то озадаченным выражением глаз. – Буду рада, если вы найдете время для меня.
Она выходит наружу, вскоре исчезая в другой части коридора. Северик появляется незамедлительно, оставляя стойкое ощущение того, что он только и делал что прятался за поворотом, а перед этим подслушивал их разговор, прислонившись к двери.
– Ми-лорд! К вам посетители!
– Кто?
Эверт еще смотрит вслед женщине, что зовется его женой. Он доволен тем, как все прошло и, честно говоря, он не надеялся на столь спокойное выяснение отношений. Как любой нормальный мужчина он не выносит истерик, но тут признает, что заслужил подобное отношение.
– Ее милость Кетрин Макф, урожденная Уолдорф.
– Подай ей чай и проводи ко мне в кабинет через пятнадцать минут, а еще лучше выпроводи…
Эверт хмурится, направляясь к себе в комнату. Что она забыла здесь? Что за нелегкая принесла ее в его дом? Почему именно сейчас, когда его не то жена, не то невеста желает развестись с ним?
– …сославшись на то, что меня вызвали по делам государственной важности.
Северик против такого исхода дела: он выступает перед ним, загородив вход в спальню.
– Это невозможно, милорд!
– Отчего же?
Это похоже на дурацкое и нелепое стечение обстоятельств. Он не помнит почему именно маркиза Уолдорф оставила свои попытки скомпрометировать себя и женить его на себе, но она не вовремя сейчас!
– Я вышла замуж! – говорит леди Кетрин с вызовом, через те самые пятнадцать минут, вздергивая подбородок и вместе с ним свою широкополую шляпу. – Благодаря вам, но я прибыла не за этим! Быстрее!
Эверт удивлен, но это чувство куда слабее усталости.