Дочь кукушки
Шрифт:
Я покачала головой:
– Нет, не удалось. Заклинание я придумала сама.
– Что вы сделали? – не поверил граф. – Придумали заклинание?
Должно быть, он принял меня за сумасшедшую. Он и смотрел на меня как на сумасшедшую, и я побоялась, что он позовет людей и велит отвезти меня в замок.
– Да, придумала, - подтвердила я. – Вы можете не верить мне, ваше сиятельство, но я уже применяла его однажды – в королевском дворце, когда лакей пытался на меня напасть.
– Но это невозможно! – воскликнул Данзас. – Нельзя придумать
Я пожала плечами. Я знала, что он не поверит мне. Как в свое время не поверил Артур. Силы мои после применения заклинания истощились настолько, что я едва держалась на ногах.
– Подождите, - граф не заметил моей усталости или решил не обращать на нее внимания, - давайте попробуем еще раз.
Я пошатнулась, и он подхватил меня под руку.
– Простите, ваше сиятельство, вряд ли я сейчас способна это повторить.
– Я вижу, - признал он. – Но я и не прошу вас двигать камень. Возьмем что-то более легкое. Вон, видите шляпу на телеге? Попробуйте воздействовать на неё!
Я была слишком слаба, чтобы возражать. Я беззвучно зашевелила губами, и через несколько секунд шляпа едва не хлестнула графа по лицу.
– Это невероятно, ваша светлость! – в голосе его было не восхищение, а беспокойство. – Но вы хоть понимаете, насколько это опасно? Вас вряд ли кто-то учил обращаться с такой сильной магией. А неконтролируемые выбросы магической энергии могут погубить и вас, и тех, кто рядом с вами! Почему вы не рассказали мне о своих способностях еще в Лиме? Об этом знает кто-то еще, кроме нас?
– Нет, - просто ответила я. – Я была не уверена, что это работает. И боялась, что я нарушаю закон.
– Ха! – усмехнулся Данзас. – Нашли о чём волноваться. Такие маги, как вы, рождаются раз в сто лет. И среди них еще ни разу не было женщины. Да его величество, когда узнает об этом, будет носить вас на руках.
– Но я – наверняка незаконнорожденная, - напомнила я. – Во мне не течет благородная кровь.
Но граф уже потирал руки.
– Плевать! Не удивлюсь, если вашим отцом был кто-то из королевских магов.
Я осторожно спросила:
– А можно ли в таком случае узнать, кто мой отец?
Данзас кивнул:
– Можно попытаться это выяснить. Если он, конечно, жив. Магия каждого рода имеет свои особенности – иногда выявить это бывает непросто, но если провести соответствующие опыты… Но мы подумаем об этом после.
Мне стало стыдно – вместо того, чтобы попытаться предпринять еще одну попытку сдвинуть валун с места, я снова озаботилась своим происхождением.
– Постарайтесь немного поспать, - не посоветовал, а почти приказал граф. – В таком состоянии вы мало на что способны. Мы повторим попытку ближе к рассвету. Я постараюсь вам помочь. Мы будем читать заклинание вместе.
Я была уверена, что не смогу заснуть, но, как ни странно, погрузилась в сон, едва опустилась на жесткую лежанку в шалаше, и проспала несколько часов.
Граф разбудил меня, когда было еще темно. Это было разумно –
Камень по-прежнему был хорошо виден, и мы с Данзасом, остановившись на должном расстоянии от него, достали амулеты. Я – медведя. Он – какой-то золотой медальон.
– Мой семейный амулет усиливает действие любого заклинания, - пояснил он и улыбнулся. – Очень удобно, не правда ли? Хотя до сего дня мне редко удавалось его применять – никаких других амулетов у нас в роду нет.
Мы соединили наши руки, переглянулись. Я уже озвучила ему придуманный мною когда-то текст. Граф фыркнул с сомнением, но от комментариев воздержался.
Мы зачитали его в два голоса. И еще раз. И еще.
Сначала валун покачнулся. Потом чуть сдвинулся с места. А через несколько минут он откатился уже на расстояние, достаточное для того, чтобы в пещеру мог пройти человек.
Напряжение было столь велико, что как только мы достигли цели, я без сил опустилась на траву. Данзас сел рядом.
– Вам стоит вернуться в Лиму, ваша светлость, - сказал он, вытирая струившийся по лбу пот. – Там есть гораздо более сильные маги, чем я. Вам нужно брать уроки у них.
– Прошу вас, ваше сиятельство, - попросила я, - давайте забудем на время о том, что сегодня случилось. Хотя бы до того момента, пока ее высочеству не исполнится восемнадцать лет. Потом, когда в Линарию вернется магия, мои способности, возможно, уже не будут никого интересовать.
Он, хоть и не очень охотно, но согласился со мной. Кажется, ему и самому не слишком хотелось возвращаться в столицу.
С первыми лучами солнца проход в пещеру заметил месье Лесток. От неожиданности он не сдержался и закричал. К счастью, к новому обвалу это не привело.
В пещеру тут же направился отряд из нескольких человек.
– Живы! Они живы! – раздавалось в лагере тут и там.
К полудню все рудокопы оказались на свежем воздухе. Большинство из них были настолько истощены, что не способны были держаться на ногах, и их выносили из пещеры на носилках.
– Не смейте давать им много еды! – командовал Данзас. – Только несколько глотков воды и крохотный кусочек хлеба!
Я подбежала к лежавшим на земле Мартину и Роберу. Карин уже прикладывала смоченную в воде ткань к их бледным потрескавшимся губам.
– Ваша светлость, радость-то какая! – сквозь слёзы сказала она.
Мы с Данзасом вернулись в замок только после того, как убедились, что рудокопам оказывается должная помощь.
Я едва добралась до кровати. Я не смогла даже принять ванну и к ужасу Элизы упала на белоснежные простыни как была – запылившаяся, пропахшая потом и дымом от костра.
Я проснулась только к вечеру – от того, что чей-то горячий и шершавый язык вылизывал мою руку. Я открыла глаза и увидела Жуля. Это был первый раз, когда он проявил ко мне такое внимание. Раньше он не позволял мне даже погладить себя, а после смерти хозяина и вовсе ко мне не подходил.