Дочь лучшего друга
Шрифт:
— Что в нем странного? — кажется, ответ мне был уже известен.
— Утро. Непростое утро.
Я спрятал улыбку.
— Цветы от тебя, — продолжила она. — Как ты узнал, что я люблю розовые пионы?
— Я помнил это. Это все, что сегодня с тобой произошло?
Я ждал других слов. И дождался.
— Нет. Случилось еще кое-что, — Рита бросила взгляд в сторону. — Костя прислал сообщение, что увольняется из ресторана и я ему больше неинтересна.
— Ты расстроилась?
— Нет, конечно, нет. Просто вчера он прислал цветы,
— Он присылал тебе цветы? — напрягся я, с трудом контролируя вспыхнувшую злость.
— Да. Я попросила их выбросить, — призналась моя девочка.
— Видимо, просто он все хорошенько обдумал, поэтому решил заняться чем-то другим, — успокоился я.
— Я надеюсь. А как прошел твой день?
— Безумно, — я не смог скрыть улыбки. — Когда ты рядом, моя жизнь превращается в… Я даже не знаю, как теперь описать свою жизнь. Я сам не знаю, что сделаю в тот или иной момент. Как будто мне шестнадцать. А мне, на минуточку, сорок пять.
— Мне это нравится, — моя девочка прикусила нижнюю губу. Захотелось погладить ее большим пальцем, а потом ощутить на нем влажный шаловливый язычок.
— А что тебе еще нравится, малыш? — я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как напрягся мой член.
— Мне все в тебе нравится, — смутилась она. — Особенно, когда ты так меня называешь.
— А мне нравится смотреть на тебя, когда ты стонешь и кончаешь. Сделаешь это для меня?
— Игорь, — возмутилась моя девочка, покраснев.
— Никто не увидит. Только я.
— Игорь, я не могу.
— Ты никогда не ласкала сама себя? — почему-то я сомневался в этом. Она смутилась еще больше и опустила глаза. — Когда ты делала это в последний раз, малыш?
— Игорь, — зашипела Рита, и ее глаза гневно вспыхнули, лишь еще больше распаляя мой аппетит.
— Просто скажи. В этом нет ничего плохого. Когда?
— В Париже, — она произнесла это так тихо, что я едва расслышал.
— В Париже? Почему ты это делала?
— Потому что… Потому что там я думала о тебе. И я хотела тебя. Но тебя… тебя там не было.
— Ты хотела, чтобы я видел, как ты себя ласкаешь?
— Да.
Грудь моей девочки высоко вздымалась. Она была возбуждена, вспоминая то, что делали ее пальцы.
— Покажи мне, — попросил я негромко.
— Нет, Игорь, я не могу, — Рита отчаянно замотала головой.
— Можешь, малыш. Ты ведь этого хотела. Я хочу видеть, что ты делала.
— Господи, Игорь, я не могу так.
— Тебе нравится, когда мои пальцы внутри тебя? — спросил я, ощущая кожей ее влагу и жар.
— Да, — кивнула она.
— Твои пальчики были там же?
Просто движение головой.
— Дай мне на тебя посмотреть, малыш. Мне это нужно, — мой голос стал хриплым.
Рита колебалась. Внутри нее шла борьба. Но я знал, что она сама этого хотела. Иначе отказалась бы сразу и не раздумывала ни секунды.
Ее пальцы коснулись подола сарафана. Она не смотрела на меня, медленно
— Малыш, сними сарафан, — попросил я, с силой выталкивая из себя каждое слово.
Я видел, чего Рите это стоило, но она подчинилась, оставшись лишь в одних стрингах. Напрягшиеся соски выдавали ее возбуждение. Она уже была мокрой. Я в этом даже не сомневался.
Мои ладони зудели от желания коснуться кожи моей девочки, провести по ее животу, подняться к груди, скользнуть между ног. Я уже пожалел, что затеял все это.
Она смущалась и не знала, что делать дальше.
— Сними трусики, чтобы они тебе не мешали, — мне все труднее становилось контролировать себя.
Рита приподнялась и выполнила мою просьбу. Господи! Моя малышка была настолько прекрасна в своей наготе, что я едва не прослезился от того, что все это принадлежало мне.
— Покажи мне, как ты это делала, малыш. Как ты хотела меня в Париже.
Она раздвинула ноги, позволяя мне увидеть ее влажные разбухшие губы. Между ними, как лепестки из полуоткрытого бутона, виднелась красная возбужденная плоть.
Правая рука Риты скользнула вниз и провела по киске, раскрывая ее еще больше. Я заставил себя сдержать стон. Второй рукой она коснулась своей груди, поглаживая ее и чуть сжимая. Ее губы приоткрылись. Глаза же, напротив, она прикрыла веками.
— Малыш, открой глаза, — говорить удавалась с большим трудом. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.
Моя девочка подчинилась. Меня радовала ее покладистость.
Тонкие пальчики Риты ласкали киску, неглубоко проникая внутрь и снова выныривая. Мой член рвался из штанов. Я почти слышал треск ткани.
Она выгнулась и откинула голову назад, положив ее на спинку кресла. Ее бедра раскрылись сильнее. Я мог видеть влагу, что блестела в лучах закатного солнца Вены. Моя маленькая проказница в очередной раз ввела в себя два пальца, а после… После она сунули их себе в рот и медленно вытянула, облизывая. И все это, глядя мне в глаза. Кажется, я сейчас взорвусь. Но мне нравилось то, что делала Рита.
Ее шаловливые пальчики вернулись в киску. Медленно провели по кромке губ вниз, потом вверх, замерев на клиторе. Тело моей девочки дернулось, и она выгнулась сильнее. Я видел, что Рита была на грани. Мне безумно захотелось самому закончить то, что начала она. Я хотел слизать влагу с ее киски. До самой последней капли. А потом врываться в нее пальцами, слушая ее крики и глядя, как она извивается подо мной, сходит с ума, требуя все больше и больше, пока, наконец, не взорвется оргазмом. Но я был далеко. Черт побери, меня не было рядом с ней. И все, что мне оставалось, так это смотреть. Самое лучшее в моей жизни кино. Жаль, что за него не дают Оскар. Моя девочка была лучшей.