Дочь лучшего друга

Евдокимова Антонина

— Ну, не совсем, конечно, предложение. Но… Лед тронулся. Главное, что ты улыбаешься.

— Я счастлива.

— И только за это я его люблю.

— А как дела у тебя? Как Сашка?

— В Москве льет дождь. Скучно. Сашка занят. Прилетай, а?

— Не могу. У меня ресторан. Это оказывается так сложно.

— Твой отец не хочет нанять нового управляющего?

— Он не хочет увольнять Костю. Вот только Костя, похоже, уволился сам. Прислал сегодня сообщение, что уходит.

— Вот это сюрприз. Ты рада?

—

Да. Мне стало легче дышать, — призналась я.

— Это хорошо. Чем занимаешься?

— Выбираю мебель для кабинета.

— А что случилось со старой? — удивилась Лера.

— Приказала выбросить. Не хочу, чтобы что-то напоминало о…, - я замолчала. Подруга не знала о том, что хотел со мной сделать Костя. И теперь это уже было неважно.

— Круто ты. Хорошо, что ресторан с землей не сравняла.

— Да, у меня было такое желание.

— В Москву не собираешься?

— Пока нет.

— Жаль.

— Ты не представляешь, как жаль мне. Он там, а я… я здесь. Мне так его не хватает, Лерка.

— А ему тебя?

— Надеюсь, тоже, — я вспомнила, что за весь день не получила от него ни одного сообщения. Только цветы. Внутри заворочался страх. А, что, если это прощальный букет? Нет, он не стал бы писать таких слов. Он просто занят. От чего же каждый вздох давался мне с таким трудом?

— Ты в порядке? — тут же почувствовала мое состояние Лера.

— Да, да, все хорошо. Просто я скучаю по нему.

— Я так хочу, чтобы у вас все получилось.

— Я тоже этого хочу, — прошептала я, старательно отгоняя от себя неприятные мысли.

— Ты грустишь.

— Нет, — я заставила себя улыбнуться. — Тебе показалось.

— Точно? — не поверила она.

— Абсолютно.

— Я могу тебя оставить одну?

— Вполне, — рассмеялась я.

— Если что, звони.

— Хорошо. Спасибо, — в груди стало тепло.

— Пока.

— Пока.

Лера отключилась, и телефон сообщил о новом непрочитанном сообщении. Игорь. Как может одно только имя на экране возбуждать настолько, что через тонкую ткань сарафана виднелись напряженные соски?

«Ты уже дома?»

«Да. Думаю о тебе».

Ответа не было. Я помнила, что Игорь собирался встретиться с моим отцом. Возможно, причина крылась в этом.

Я наливала на кухне воду в стакан, когда услышала, что кто-то стучался ко мне в скайп. Наверняка, очередной любитель вирта. Сейчас допью и отклоню заявку.

Игорь Левинский. Не может быть! Дрожащие пальцы добавили новый контакт в список. Я не хотела ждать и первой набрала его. Он ответил быстро.

Красивый. Уверенный в себе. Мой.

Пара обычных фраз, и вот я уже признаюсь ему в том, что делала ночью в Париже, думая о нем.

Короткая просьба, и мой сарафан летит на пол. Стыдно. Жарко. Хочу.

К сарафану присоединяются трусики. И вот я уже вся раскрываюсь перед

Игорем, не собираясь ничего скрывать. Он доволен. В его глазах огонь желания. Пытается контролировать себя. Получается плохо.

— Я хочу, чтобы ты кончил вместе со мной.

Не просьба. Стон. Он уходит. Всего лишь минута. Но она кажется мне вечностью. Внутри все горит и требует продолжить. Наконец, Игорь возвращается. Теперь меня ничего не сдерживает. Мы заканчиваем вместе. Две души, вспыхнувшие сверхновыми во мраке космоса.

Ему пора идти. Не хочу. Хочу, чтобы остался. Хочу, чтобы прилетел. Хочу, чтобы был рядом. Но Игоря ждет мой отец. Он прав. Папа не поймет. Впервые ощущаю по этому поводу болезненный укол в сердце. Раньше не задумывалась.

Спрашиваю о женщинах в бане. Улыбается. Говорит, что они ему не нужны.

— А если они будут красивы и сексуальны? — продолжаю пытать.

Молчит. Молчит и улыбается. Не хочет обманывать? Не хочет ранить правдой? Что, если он мне изменит? Что, если предпочтет другую? Даже на миг. На час. На ночь. Заставляю себя улыбаться. А внутри закручивается смерч.

Прошу его что-нибудь мне написать. Мне неважно, что это будет. Пара слов или сонет. Лишь бы от него. Обещает. Верю.

Никогда еще в моей жизни не было такого безумного и противоречивого дня. Страсть. Боль. Снова страсть. Я чувствовала себя как на качелях. То вверх, то вниз. То сердце замирает, то снова бьется, не успевая за собственным ритмом.

Вода почти остыла. Я нехотя выбралась из ванны. Зеркало напротив отразило мое обнаженное тело. Тело, которое так восхищало Игоря. Тело, которое доставляло ему столько удовольствия. Мое тело.

Я коснулась аккуратной груди. Для моей ладони она была великовата. Игорю — в самый раз.

Ладонь скользнул вниз, к гладкому лобку с небольшой родинкой у самых губ.

— А теперь иди в ванную. И больше себя не трогай.

Так, кажется, он сказал? Я улыбнулась, собираясь нарушить запрет. Но нет. Не буду. Это тело только для него. Его храм и его алтарь.

Одеваться я не стала. Кожа ощущала прохладу простыней. Внутри полыхало возбуждение. Аромат Antaeus Chanel, парящий в комнате, играл на нервах. В Москву улетело сообщение: «Прости! Не могу себя не трогать. Накажешь?»

Телефон выпал из ладони на подушку рядом. Пальцы скользнули между бедер. Там было мокро и горячо. Я гладила себя, раздвигая губы и размазывая влагу по коже. Мне хотелось больше. Мне хотелось чего-то, что смогло бы погасить этот пожар внутри меня.

Пришел ответ. Дрожащие пальцы открыли его не сразу.

«Убери руки от своей киски. Немедленно! Выпорю! Я не шучу, малыш!»

Пальцы оставили в покое разгоряченную плоть. Бедра сошлись вместе. Я подтянула колени к груди, стараясь дышать глубоко. Между ног все болезненно пульсировало.