Дочь моего друга
Шрифт:
— Что за игра? — морщит она лоб.
— Не игра, а фильм, — поправляю себя. — Он старый, со Шварценеггером, ты наверное не видела. Маленькая была.
Машу рукой, а сам понимаю, как только что себя опустил. Ее на свете не было, когда этот фильм сняли.
Арина непонимающе моргает. Блядь. Она и актера такого не знает. Вот это я динозавр...
— Говори, Арина, — делаю вид, что сержусь. Она такая забавная, когда серьезная! — И как можно подробнее.
— Я спросила, откуда она знает
— И откуда?
— Папа рассказал.
— Значит, ей рассказал, а тебе нет?
— Получается так, — Арина пожимает плечами.
— Бред, — откидываюсь на спинку. — Давай еще раз. На кого оформлен договор с банком? На тебя?
— Не знаю. Она так сказала, что да.
— Он не мог от твоего имени оформить договор, малыш, — нервно сцепляю пальцы. Как же сука заводит это невинное и растерянное выражение ее личика... — Глеб должен был оформить договор и выписать на тебя доверенность.
— Наверное...
— В таком случае это все легко пробивается по банку. У них были доверенности от Глеба, они же все увели с его счетов. И здесь бы все забрали, — барабаню пальцами по поверхности. — Так. Ты хоть додумалась взять контакты у этой... — опять пропускаю «пизды». А так сказать хочется!
Мои парни ее, конечно, найдут, но сколько времени это сожрет. Надо действовать очень и очень аккуратно.
— Я ее сфотографировала, — неожиданно говорит Арина и протягивает телефон.
— Пиздец... Я хотел сказать, молодец! — поправляюсь, моя малышка слабо кривит губы в улыбке. Ну хоть повеселил. — Как ты умудрилась?
Вот опять сумел удержаться. Не додумалась, а умудрилась. Глядишь, и научусь я с тобой разговаривать, моя студенточка...
— Я подумала, что ты захочешь на нее посмотреть. Делала вид, что читаю сообщение, а сама ее сфоткала, когда она повернулась к официанту.
— Круто, — киваю с умным видом пока рассматриваю девицу на экране.
Что-то такое я примерно себе и представлял. Очень даже ничего, я бы ее тоже трахнул. Раньше. Сейчас у моего младшего друга несколько другие приоритеты.
Протягиваю телефон обратно, усилием воли заставляя себя не свайпнуть влево и не посмотреть, с кем Арина переписывается. Мне для этого хватило бы пары секунд, но я сам не хочу. У нас с ней и так сейчас не гладко, но в одном я уверен — она мне доверяет. Иначе не было бы этого разговора.
И я не имею права это доверие проебать. Хватит того, что проебал ее девчачью искреннюю влюбленность.
— Сбрось мне это фото, малыш. И давай договоримся, о таких звонках и встречах сообщай мне сразу, а не постфактум. Это для твоей же безопасности.
Арина кивает и поднимается из-за стола. А у меня ощущение, что она то ли обижена, то ли разочарована.
Ну
— Малыш, посмотри на меня, — требую. Слушается и затягивает в темные омуты. Сглатываю. — Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе не простил.
Глава 24
Арина
Мне хотелось его ударить.
Еще бы он бы себе не простил. Он же человек слова! Кристально честный и несгибаемый.
Долбанный перфекционизм — вот, что на самом деле движет Демидом Ольшанским. Приправленный острым чувством вины перед отцом и болезненным трепетом за свою репутацию.
Демид требовал, чтобы я вспомнила все до мельчайших подробностей.
— Ты мне все рассказала, малыш? — настойчиво переспрашивал. — Ничего не забыла?
Конечно не все. О том, что в каждом взгляде, в каждом жесте Виолетты сквозила фальшь, я говорить не стала.
Всего было слишком много.
Трагичные нотки в голосе. Скорбный взгляд. Затуманенные поволокой глаза.
Но разве это не было очевидно? Для меня да.
Виолетта плохая актриса. Пока она говорила о себе, у нее еще получалось играть, но стоило заговорить о деньгах, образ безутешной скорбящей невесты утратил актуальность.
Когда я слушала, как она нуждается в финансовой поддержке, не могла поверить, что папа на все это покупался. Особенно когда она заговорила о детях.
Меня чуть не стошнило. Реально.
Я извинилась, торопливо попрощалась и уехала. Проехала квартал, остановилась и сразу же набрала Демида.
У меня и в мыслях не было что-то предпринимать за его спиной. Даже не представляю, что можно было сделать. Я пообещала Виолетте поискать договор или доверенность, но ведь я знаю точно, что в наш дом больше не попаду.
А где мне еще искать? Если я даже не понимаю, что именно нужно.
— Бумаги, детка. Документы на твое имя. И ключи от ячейки, — сказала Виолетта, — обязательно. Ищи ключи, Арина.
Никаких незнакомых ключей я в доме не находила. Если что-то и было, все давно забрали, странно, что Виолетта этого не понимает.
Или понимает. Но зачем-то ведет эту игру. Так как можно было не рассказать этого Демиду? Возможно, он знает решение этой задачи. И правильный ответ.
И я все ему рассказала. Единственное, чего не стала говорить, это о том, что мой отец оказался таким же как все стареющие мужчины.
Папиком.
И мне обидно, потому что мой отец был интересным мужчиной. Он заслуживал того, чтобы любили его, а не его деньги. Даже не так. И его тоже.