Дочь моего друга
Шрифт:
Неважно, сама готовила или заказала доставку. Важно, что ждет. И мне это пиздец как вставляет.
Я уже подсел на такие вечера главным образом потому, что мы много трахаемся. В ресторане не разложишь свою женщину прямо на столе у всех на глазах. Разве что в випе можно, но сегодня я забронировал столик на террасе с панорамным видом на реку. Тут сильно не потрахаешься.
— Демид! Можно? — слышу над собой. Поднимаю голову. Бортников.
— Если ненадолго и по делу. Я девушку жду, — отвечаю нехотя.
— Ненадолго, —
— Баксов? — лениво уточняю. Бортников теряется.
— Ну прям сразу баксов! Это образное выражение. Но деньги хорошие.
— Не могу, — мотаю головой, — даже если хорошие. Я сейчас ничего в работу не беру.
— Что так? Деньги больше не нужны?
— Женюсь.
— Ох нихуя... Я хотел сказать, серьезно? Постой, — он сам себя перебивает, — только не говори, что это...
— Демид! — окликает звонкий голос. Оборачиваюсь и с удовлетворением окидываю глазами стройную фигурку в облегающем светлом платье.
— Извини, Коля, но мне сейчас правда не до разговоров. У меня свидание, — глазами красноречиво посылаю Бортникова нахуй, и он, вздохнув, поднимается из-за стола.
— Что ж, жаль. Ты бы мог поднять бабла.
— Я его и так подниму, — заверяю Николая. Тот молча ухмыляется и уходит, бросив на Арину беглый взгляд, полный нескрываемого любопытства.
— Привет, — Арина подходит к столику, я поднимаюсь навстречу. Одной рукой тяну за талию, другой за плечи. Ртом накрываю рот.
— Соскучился, пиздец, — говорю в губы, сам вжимаю ее в себя. А там уже все в полной боевой. Ну все, посидели, блядь... Покусываю губу, шепчу в рот: — Хочу тебя, малыш.
— Может в вип? — шепчет она в ответ.
— Забито. Вечер пятницы...
— Пойдем в машину?..
Мы идем на парковку. Сую парковщику купюру.
— Забудь про нас на часик. И никого рядом не ставь.
— Отгоните вон туда к крайнему боксу, — советует парень, пряча деньги в карман.
— Отгоню, — возвращаюсь в машину, перегоняю ее на указанное место. А оно в самом деле не просматривается ниоткуда...
Поворачиваюсь к Арине, отъезжаю вместе с сидением назад и тяну ее на себя за узкие бедра. Она перекидывает через меня ногу и грациозно опускается на рвущийся из штанов член.
Стягиваю платье вниз вместе с бюстгалтером. Меня пиздец как возбуждает ее грудь, и дело тут не в размере. Потому что это Арина.
— Демид... — вскрикивает, когда я всасываю затвердевшую вершинку.
Расстегиваю ширинку, и член сам находит, куда упереться. Арина стонет, ерзает, трется трусиками о пах. Вожу им по входу, собирая вязкие соки. Головка соскальзывает внутрь, моя девочка стонет, выгибаясь.
Походу, долгой прелюдии не будет. Из торпедного отсека достаю презерватив, надрываю фольгу, раскатываю латекс по твердому члену и вгоняю его в Арину.
Она взлетает от каждого толчка, полушария с торчащими сосками подпрыгивают.
— Как же сладко ебать тебя, малыш, — глухо говорю, продышавшись, когда отголоски оргазма затихают, и мы снова в состоянии издавать связные звуки. И тут меня пробивает: — Сука. Ебучее кольцо.
Арина смотрит круглыми от удивления глазами, а затем заливается смехом.
— Оно там, в кармане. Ты на нем сидишь, малыш, достань его. Я тебе предложение буду делать.
— Демид! — давится от смеха Арина. — Только тебе может прийти в голову надеть кольцо на палец девушке, когда она сидит на твоем члене.
Глава 27
Арина
Я лежу на груди у Демида и разглядываю колечко на пальце, вытянув руку, чтобы рассмотреть на расстоянии. Колечко тонкое и изящное, при этом бриллиант на нем довольно немаленький.
— Нравится? — Демид перебирает мои волосы, его голос звучит протяжно и мурлычаще. Именно так он должен звучать у удовлетворенного мужчины, который только что кончил. Третий раз за вечер.
— Очень! А у тебя оказывается изысканный вкус, Демид Ольшанский!
— Ты сомневалась? — хмыкает Демид и, перехватив мою руку, переплетает пальцы.
— Нет, — поглаживаю большим пальцем его широкую ладонь, — нисколечко. Просто не думала, что ты разбираешься в бриллиантах.
— А здесь нечего разбираться, малыш, — Демид тянет наши переплетенные руки к губам, целует мою и поворачивает кольцом вверх. — Передо мной стояли две важные задачи. Камень не должен быть слишком большим для твоих пальчиков. Иначе это будет смотреться вульгарно. Но при этом он не должен быть слишком маленьким, чтобы ты не решила, будто я жлоб и захотел на тебе сэкономить.
— Даже так! — переворачиваюсь на живот, заглядываю ему в лицо. — Демид Ольшанский может быть зависим от чужого мнения?
— Положим не чужого, — Демид подтягивает меня повыше, — ты почти моя жена.
— Дем, это мы получается теперь с тобой жених и невеста? — переплетаю руки у него на груди и кладу на них подбородок.
— Получается, что так, — Демид запускает руку в волосы, накручивает локон на палец.
Он замолкает, задумавшись, при этом его лицо становится серьезным и сосредоточенным.
— Скажи, малыш, ты чего-то боишься?
Вопрос звучит так неожиданно, что я поначалу теряюсь, но почти сразу же отрицательно качаю головой.
— С тобой я не боюсь ничего.
— Я не о том, — судя по тону Демида, он не шутит. И вопрос, который он озвучил, это как раз то, что на самом деле его мучает. — Есть угроза внешняя, а есть внутренняя. И если ты видишь во мне защиту от внешней угрозы, то я могу стать для тебя угрозой внутренней. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Да, — медленно киваю, потому что вдруг понимаю, что... понимаю.