Дочь моего врага. Цвет горечавки
Шрифт:
Верховный Жрец Джерт собственной персоной. Ослепительно-белая туника, платиновые волосы заплетены в сотни косичек и стянуты в высокий хвост на затылке.
Великолепен.
Я попыталась оглушить его той же самой связкой заклятий, которой запустил в меня Делл Делмари, но забыла про его перстень, нейтрализующий магию. В руках у жреца оказалось лассо, которое вместо верёвки состояло из какого-то черного тумана, и он ловко набросил его мне на руки. Я попыталась разорвать мрак магией, но не смогла.
— И не пытайся, птичка
Жрец бегло оглянулся по комнате, и взгляд его остановился на пленённом связкой Делле Делмари, который, кстати говоря, по-прежнему пребывал без штанов. Учитывая то, что я была голой и в ошейнике, ход мыслей Джерта оказался предсказуемым.
— Это не мой любовник! — закричала я, понимая, что жрец вряд ли поверит. — Нужно рассказать о нем Аеску Ланфорду, именно из-за него много лет назад погибла его сестра! А он думал совсем на другого человека!
Но Джерт не слушал моих сбивчивых объяснений. Двигаясь грациозно, как дикая кошка, он подошел к Делмари и едва слышно проговорил:
— Я очень не люблю, когда кто-то пользуется тем, что я считаю своим. Этот цветок принадлежит мне. И за то, что ты вкушал его аромат, ты умрёшь, незнакомец!
Джерт освободил Делмари от магической связки, в которой он беспомощно трепыхался, но не успел преподаватель сделать и пары шагов, как жрец оказался у него за спиной и перерезал ему горло — от уха до уха.
Я завизжала не своим голосом, а Джерт, обратив на меня взгляд своих мерцающих золотистых глаз, проговорил:
— Ты возвращаешься домой, послушница… Чтобы отдать то, что по праву принадлежит мне.
Он дернул за верёвку из черного мрака и поднял вверх золотистый кристалл, я почувствовала дурноту, почувствовала, как мир вокруг меня смялся, скомкался, как мимо неслись башни Арриксакса, почувствовала солёные брызги морской воды на своих губах, пока оранжевое и черное не смешались перед глазами в бешеном вихре. Я упала в этот вихрь, я потерялась в нем, не понимая, где я и что со мной происходит.
ГЛАВА 19.3 Алая комната
Атриум Лигейского храма богини Хеб. Распахнув глаза, вижу, что лежу на алтаре в самом центре залы, привязанная к камню черными нитями мрака.
Оранжевое и черное. Алтарь окружает оранжевый огонь, за которым стеной стоит черная мгла. Я слышу тревожную музыку, мерные переборы, темп нарастает и нарастает, становится все неистовее. Кровожадные барабаны отбивают ритм прямо у меня в голове.
Джерт скидывает свою тунику и идет ко мне, красивый, как молодой бог. Его кожа обмазана чем-то золотистым, и кажется, будто ко мне приближается не живой человек, а статуя из чистого золота.
Я вспоминаю слова Аеска Ланфорда и, осознав то, что со мной хочет сделать жрец, даже перестаю биться в своих путах от ужаса.
— Нет! — захлебываясь страхом, выдыхаю я. — Я прошу тебя Джерт, нет! Ведь есть какие-то другие способы передать тебе мою силу.
— Другой способ передать магию от одного человека к другому есть, — лицо обнаженного жреца, нависшего надо мной, столько же прекрасно, сколь и равнодушно. — И, как выяснилось, он предельно прост и банален. Это поцелуй любви. Но он для нас с тобой, мой цветок, не подходит. Ты для меня — всего лишь вещь, которой я волен распоряжаться по своему праву. Ты — вещь, которая доставила мне немало проблем. Ты сосуд, который я разобью, чтобы испить то, что находится в нем.
Джерт навалился на меня и вошел в мое лоно, причиняя острую боль, которая усилилась после того, как жрец задвигался внутри меня своим тугим фаллосом. Я закричала, но Джерт закрыл мне рот неистовым поцелуем и задвигался быстрее, а я молилась только о том, чтобы это скорее закончилось. Его нависшее надо мной лицо исказилось, жрец был близок к оргазму и в этот самый момент сильные руки Джерта легли на мое горло и сжали изо всех сил.
Захрипела, перед глазами заклубился черный туман, а легкие словно наполнились вместо воздуха расплавленным железом.
Я умирала под Джетом, чувствуя, как из моих распахнувшихся губ начинает струиться магия, которую жрец принялся заглатывать быстро и жадно. Он двигался во мне, одновременно пожирая мою жизнь и силу, которая была заключена внутри меня.
И тогда я умерла, упав в черную бездонную пропасть. Я летела по этой пропасти целую вечность, и лишь достигнув ее дна, смогла открыть глаза.
Я не умерла, а все так же была прикована к алтарю в атриуме, а какой-то человек в черном балахоне с низко надвинутым капюшоном пытался распутать магические черные путы, которые меня связывали.
Прямо же у моих ног Джерт врукопашную сражался с Аеском Ланфордом. Без капли магии — сила обоих была у меня. Дрались жёстко, не на жизнь, а на смерть, выплёскивая всю накопившуюся друг к другу ненависть. Дрались наравне, но в какой-то момент преимущество перешло к жрецу, он оседлал Аеска сверху и, положив большие пальцы лорду-магу на глаза, принялся их выдавливать.
Я дико закричала, все мое существо рванулось на помощь к Аеску. И в эту секунду человеку в балахоне удалось развеять черный дым, опутывающий меня. Я вскинула руки, стремясь разрушительной магией стереть Джерта с лица земли, но поздно.
Аеск скинул с себя жреца и мощным ударом швырнул его прямо на алтарь. Голова Джерта с нечеловеческой силой ударилась о камень и отлетела, словно мяч. Жрец рухнул у алтаря с рассеченным черепом, из-под которого медленно стало расплываться кровавое пятно.
Все было кончено.
Я кинулась к своему лорду-магу, заключила его в объятия, шепча на разные лады его обожаемое имя. Но подняв к нему лицо, увидела, что Аеск смотрит не на меня, а на что-то за моей спиной. На что-то…
Или кого-то.