Дочь палача
Шрифт:
— Боже мой, девочка моя, — сказал Калеб, видя, как у нее подкашиваются ноги.
Маттиас поднял ее на руки.
— Ну, ну, Хильда, теперь ты в безопасности. Как ты могла додуматься до этого? А все остальные? Как вы решились на это?
У нее кружилась голова, она не в силах была стоять на ногах, не в силах была отвечать — она только плакала навзрыд.
Голова ее лежала на плече Маттиаса, вокруг нее все что-то говорили, но до нее доходил смысл лишь некоторых фраз.
— … рядом с тропинкой, на глинистой
Она медленно приходила в себя. Глубоко вдохнув, она произнесла:
— Маттиас, почему ты не приходил? Почему ты не пришел и не остановил все это в самом начале? Где ты был? Я хочу домой!
Было ли это намеком на то, чтобы уйти отсюда с ним? Нет, она произнесла это не задумываясь, это получилось у нее само собой.
— Повсюду распространилась корь, мне пришлось обойти столько домов! Я побывал даже в соседних округах. А оттуда я поскакал прямо в Элистранд, и Эли сказала мне, где ты. Я был взбешен! Как ты мог, Калеб?
— Я думал об этом, — сказал он, — но все мероприятие казалось таким надежным, повсюду стояли люди. Я сам лежал в засаде на перекрестке дорог и ничего не понял, услышав испуганный крик Хильды, доносящийся из леса. Все, кто был внизу, направились туда, но на это ушло время.
Другой человек сказал:
— Судья и его люди спят как сурки.
Хильда с трудом приподняла голову.
— А Андреас?
Все переглянулись. Она заметила среди них Бранда.
— Андреас? — сказал Калеб. — Ему поручено было наблюдать за избушкой. Ты его видела, Хильда?
— Нет.
Почему они все стояли на месте? Ей хотелось поскорее уйти отсюда — как можно дальше от этого места!
— Странно, — с беспокойством в голосе произнес Бранд. — Он сказал, что подаст тебе знак, что он там.
— Дай Бог, чтобы это было так, — вздохнула Хильда, к которой уже возвращались силы. — Я так нуждалась в этом! Но у меня создалось впечатление, что вдоль дороги вообще никого не было. Все было слишком тихо! О, Господи, дай мне выбраться отсюда!
— Я схожу туда и посмотрю, — сказал Бранд.
— Да, сходи, — сказал Калеб, — но возьми с собой кого-нибудь, не стоит одному ходить ночью по лесу. Ты можешь сама идти, Хильда? А то мы снова вышли на тропинку.
Она кивнула. Опираясь на Маттиаса, она шла нетвердым шагом по той же самой — или почти по той же самой — тропинке, рассказывая дрожащим голосом обо всем, что с ней стряслось.
— Значит, ты видела и волка, и человека? Одновременно?
— Нет, нет. Я видела его в момент превращения. Сначала этот волк со сверкающими глазами залез на скалу, готовый прыгнуть на меня, и я на миг прикрыла глаза — но только на миг, и когда я снова посмотрела на него, на этом месте стоял человек. Впрочем, это, конечно, был не человек, это был какой-то… тролль! И тогда я собралась с силами и спрыгнула
— Нет! Слава Богу, что ты знала этот лес, — сказал Маттиас.
Ей вдруг пришла в голову нелепая мысль: они не верят ей!
— Это правда, я действительно видела его!
— Никто не сомневается в твоих словах, Хильда, — серьезно произнес Калеб.
— Один из людей судьи проснулся, когда мы пришли, и сказал, что видел в полусне крупного зверя, похожего на волка, пробегавшего мимо него со свисающим из открытой пасти языком.
— Он не знает, почему они все заснули?
— Он думает, что в этом виновато пиво. Они все пили его, а потом почувствовали неодолимую усталость. Он сам лишь пригубил его, поэтому так быстро и проснулся. Остальных разбудить было невозможно.
— Мы тоже видели след зверя, — сказал Калеб. — Странный след…
— Трехногий? — осторожно спросила Хильда.
— Что-то в этом роде, — неопределенно ответил Калеб.
Рука Маттиаса по-прежнему обнимала ее, было так чудесно ощущать его близость.
Вдруг Калеб нагнулся и поднял что-то.
— Что это? — спросил Маттиас.
— Вот и я тоже думаю, что? Длинный и тонкий ремешок. Не ты потеряла его здесь, когда собирала ягоды, Хильда?
— Нет. Мне кажется, его обронил кто-то совсем недавно.
— В самом деле. Он завязан на несколько узлов.
— Опять колдовское искусство? — улыбнулся Маттиас.
— Сомневаюсь. Хотя чего только не бывает. Думаю, мне следовало бы поговорить с той ведьмой из соседней деревни, которую не так давно схватили.
— Если она еще жива, — заметил Маттиас.
— Вы оба… Калеб и ты, Маттиас, вы, как мне кажется, хорошие друзья? — спросила Хильда.
— В самом деле. Помнишь, я говорил тебе про ту шахту? Много лет назад мы встретились там — и после этого мы не расстаемся.
— Тебе это тоже нанесло душевную рану, как и Маттиасу? — спросила она, поворачиваясь к Калебу.
— Кто этого не испытал, тот просто бесчувственный, — сурово ответил он.
Они шли по тропинке — впереди стоял человек и пытался разбудить судью и его людей. Некоторые уже начали просыпаться.
Маттиас попросил, чтобы ему позволили осмотреть их, и когда он склонился над одним из них, Хильда отчаянно ухватила его за руку. Он удивленно посмотрел на нее.
— Извини, — сказала она, отпуская его руку, — я стала немного истеричной.
— Ничего, ничего, — успокаивающе произнес Маттиас. — Держись за край моего сюртука, если это тебе помогает!
Она слабо улыбнулась.
Люди просыпались, один за другим. Бранд и сопровождавший его человек явились с Андреасом, которого все еще тянуло в сон. Судья же, проснувшись, с яростью набросился на всех, в особенности на Хильду.