Дочь Птолемея
Шрифт:
Вздохнув, Дидим покачал головой.
— Боюсь, детка, что ты далеко не уедешь. Для этого тебе нужно подыскать скакуна помоложе.
Девица, сама непосредственность, откровенно призналась:
— Я бы нашла. Но мне велено тебя помучить.
— Вот как! Тогда, мучительница, подожди здесь, а я на немного отойду. Туда — и обратно.
Она крикнула ему вслед:
— Только недолго, старичок. А то мне скучно.
— Да-да. Я скоро, — бросил через плечо Дидим, свернул с аллейки и направился по лужку, по мягкой травке, точно по ковру, к невысоким густым кустам акации. Он
Присев за кустами, он осмотрелся. В лунном свете ему хорошо была видна стоявшая в одиночестве девушка. Она освободилась от своей ленточной одежды и осталась в одной набедренной повязке, однако кошачью маску с лица не сняла. "А все-таки она премила. Мне приказано тебя помучить! — прошептал он. — Вампирка! А грудь уже развитая, и ноги длинные. Однако мне не до тебя, девочка, не до тебя!"
Филон и женщина уходили все дальше и дальше. "Куда она его ведет? Неужто к опочивальне царицы?" Возле, в соседних кустах, послышался шорох: кто-то осторожно крался прямо на него. Дидим затаился. Из-за куста выполз на четвереньках мальчишка, одетый в тунику. Дидим схватил его за шиворот.
— Ах, негодник! Подглядывать?
— Что ты, дяденька! — взмолился тот; на вид ему было около тринадцати лет. — Я ищу свою кошку.
— Кошку?
— Ну да. Котеночка.
— Значит, это котеночек называется? На двух ножках, с титьками? Как вон та, видишь? — указал Дидим на свою мучительницу.
— Вижу.
— Иди к ней и покатай её. Как конь. Кентавр, понимаешь?
— Как это?
— Ты что, никогда не был лошадью?
— Не был.
— Тьфу! Ты что, никогда не играл в лошадь?
— Играл.
— Вот и сейчас сыграй! Пошел, живо! — И он подтолкнул его в спину.
Мальчишка подбежал к девушке и встал против её. И пока он говорил, у неё был широко открыт рот: видимо, она безудержно хохотала. После чего, к удивлению Дидима, мальчишка опустился на четвереньки, девица забралась ему на спину, шлепнула его по заду, тот проржал жеребенком и пошел вышагивать со своей живой ношей под переливчатый её смех.
— О боги! — проговорил Дидим, радуясь, что так легко отделался от обоих, выбрался из кустов и пустился догонять Филона и женщину.
Он видел издали, что они подошли к деревянной двери в стене. Дверь открылась вовнутрь, образовался черный прямоугольник. Женщина и Филон вошли в него, и дверь снова восстановилась на своем месте.
Когда Дидим подошел ближе, раздался скрежет, и большая каменная плита, скользнув сверху, загородила дверь. Теперь перед ним была сплошная каменная стена без всякого признака дверного проема.
Дидим поднял голову и поглядел на открытые окна. Они располагались высоко над землей, и без лестницы до них добраться было невозможно.
Опочивальня Клеопатры была построена вскоре после ромейской войны и представляла собой отдельное, хорошо защищенное здание, похожее на крепость. Она была соединена с дворцовым ансамблем отдельным крытым переходом, который, как и полагалось, денно и нощно охранялся стражей.
Со вздохом сожаления
С большим трудом ему удалось подняться на первый толстый сук. Однако до окна было высоко, и, отдышавшись, он влез на два сука повыше. Теперь оконный проем был на уровне его плеч, и он увидел в черной глубине огоньки, но добраться до подоконника не мог: сук был слишком тонок, чтобы выдержить тяжесть его тела.
Шевельнувшись, он расслышал легкий треск и подумал: "Как бы не свалиться". Ненароком глянул вниз — и обомлел: прямо под ним стояла женщина в ленточном одеянии и черной маске на лице. "Нашла все-таки", — подумал он о девчонке, однако скоро определил, что ошибся. К женщине подошел мужчина, обнял её, и они принялись страстно целоваться.
Дидим боялся пошевелиться, ибо от малейшего движения сук под ним начинал угрожающе гнуться и потрескивать. Теперь он сожалел, что так высоко поднялся.
— Давай тут. Под деревом, — сказал мужчина.
— Обожаю под деревом, — сладострастно проговорила женщина.
"Господи, — взмолился Дидим, — отправь их куда-нибудь на лужок. Почему они избрали это дерево! Я свалюсь!"
— Слышь, — говорит мужчина немного погодя, — я тебя узнал. Ты — Дафна.
Женщина приглушенно рассмеялась.
— О Ксанф! Если и узнал, должен был молчать. Неужели так трудно угодить женщине?
Ксанф похохатывал и твердил:
— Ты — Дафна. Я сразу догадался, как только ты согласилась у дерева.
Женщина даже рассердилась:
— Ну что ты, как дурачок, заладил одно и то же: узнал, узнал. Легче стало?
— Легче, — смеялся Ксанф.
— Коли легче, тогда приступай!
— Как приступай? Вот так, стоя, что ли?
— Ты же знаешь, что я обожаю стоя. Прижми меня к дереву и начинай.
— Да получится ли? Мне это как-то непривычно.
— Ты меня удивляешь. Что тут спрашивать? Ближе, ближе, Ксанф! Все делаешь как надо. Премило, Ксанф! А говорил, что не получится.
"Господи! — стонал Дидим. — Сук трещит. Убери их ради Исиды".
— О Ксанф, голубчик мой. Молю тебя: не расшатывай дерево.
— Тебя не поймешь, — тяжело дыша, отзывался Ксанф. — То начинай, то не расшатывай. Нет, голубушка, теперь меня не остановишь!
Дидиму было неудобно стоять не двигаясь: затекли ноги, заныла спина. Он попытался спуститься пониже, вытянул ногу, перенес вес своего тела на другую и поскользнулся, сук треснул и переломился. Потеряв опору, несчастный Дидим полетел вниз, отчаянно цепляясь за ветки, какие пришлись под руки. Однако это его не спасло, хотя и несколько замедлило и смягчило падение. Он пролетел, как мешок, мимо стоявшей у ствола парочки и ударился оземь, но, не чувствуя боли, проворно откатился к кустам акации и замер, лежа на земле, едва дыша.