Дочь рода. Книга 4
Шрифт:
– Чем обязана встрече? – хмуро спросила я, даже не потрудившись нацепить вежливую улыбку.
– Причин несколько, – Шишкин сделал небольшую паузу. – Первая – ваше сотрудничество с неким братством «Единение» и Африканской Коалицией, встреча с которыми непременно состоится в самом ближайшем будущем. Я обязан проинструктировать вас, чтобы вы не испортили впечатление об Империи и её подданных.
– Не волнуйтесь, не испорчу, – буркнула я, а потом шумно вздохнула. – Давайте ближе к делу – вечер был долгим и утомительным.
– Хорошо, как пожелаете, –
На свет фонарей вышел сначала канцлер под руку с Аней, затем Зиновий Гречихин. Замыкали это странное шествие Белкин с супругой. Герой Империи вертел глазами по сторонам, выискивая возможную угрозу, и прижимал Заряну к себе левой рукой. Кончики пальцев правой уже были сложены в одну из самых сильных техник огненной магии. Белкин явно не ожидал от этой прогулки ничего хорошего.
Я многозначительно смерила взглядом Аню и её руку, покоящуюся на сгибе локтя Савицкого, а потом просто отключила любые проявления эмоций. В конце концов, я же теперь княжна – надо учиться держать на лице непроницаемую маску.
– Защита? – обратился канцлер к Шишкину.
– Установлена максимальная, – кивнул тот и сложил руки на груди.
– Зиновий, начинай, – Савицкий глянул на своего помощника и замер.
– Для начала я хотел бы прояснить кое-что, – Гречихин шагнул ко мне. Я чуть не улыбнулась – теперь мы стояли кружком, словно детсадовцы на утреннике. – Вы видели тела в Святилище… они сохранились?
– Хотите полюбоваться на застывшие в стазисе сосуды? – поинтересовалась я, использовав термин Заряны. – Это, наверное, как в зеркало посмотреться или на детские фотографии. Могу заверить, сходства с вами ни у одного сосуда нет и быть не может…
– Вы знаете, кто мы? – перебил меня канцлер, отпустив руку моей подруги. Аня приоткрыла рот в удивлении, но промолчала.
– Я не сразу это поняла, но после слов Заряны пришлось присмотреться к вам, – безразлично ответила я, не глядя на Савицкого.
Мой взгляд замер на лице Белкина, который то краснел, то бледнел, прижимая супругу к себе с такой силой, что ей должно быть больно.
– Почему она ничего не помнит? – спросила я, указав кивком головы на девушку.
– Когда мы создавали накопители, многие отдали все силы в надежде, что они однажды вернутся, – Савицкий сглотнул. – Но оказалось, что некоторые решили схитрить и удержать часть при себе. Им это не помогло – умерли в тот же миг, что и мы, когда артефакты в Святилище вышли из строя и перестали питать наши тела.
– То есть, у вас произошёл раскол, – протянула я задумчиво. – И многие не помнят прошлую жизнь… Заряна почувствовала что-то. Энергию открывшегося Святилища?
– Да, связь с накопителями, – кивнул Савицкий. – Но эту связь почувствовали и остальные. Те, кто желают власти. Те, кто пытаются покинуть этот мир, разрушив его до основания.
– Почему они сами не открыли Врата в Пустоши? – спросила я, прищуриваясь. Вот уж не поверю, что Древние
– Мы отдали силу, всю её сконцентрировали в накопители, чтобы дать этому миру магию, – канцлер перевёл взгляд на Заряну, лицо которой было всё-таким же безмятежным. Она даже не понимала, о чём мы говорим. – После перерождения ни один из нас не сможет овладеть Хаосом или Порядком. Мы сделали этот выбор добровольно, но некоторых он не устроил.
– Марионетки у власти, нарушение равновесия, изничтожение адептов Хаоса и возвышение Порядка – дело рук Древних? – я даже не спрашивала – утверждала полувопросительно. На моих губах появилась жёсткая усмешка. – Гибель тысяч невинных детей, обвинённых в подчинении запретной Силы, разломы и твари, разгуливающие по деревням…
Мне пришлось сжать кулаки до боли, чтобы утихомирить ярость и не выплеснуть её.
– Я не стану открывать Врата, – глухо сказала я. – Вы и ваши братья будете гнить в этом мире вечно. Умирая и возрождаясь снова и снова, пока я не найду способ прервать ваше существование навсегда.
Глава 20
Для каждого адепта Хаоса наступает момент выбора. Выбора того, кем он станет. В прошлой жизни я была мстителем, в этой жизни я хотела лишь мира.
Мира для всех.
Наивно и глупо – считать, что девочка из провинциального рода сумеет осуществить то, на что уходят столетия. Наивно – верить, что её решения повлияют на судьбы тысяч людей, на целый мир.
И вот я здесь, рядом с теми, кто принёс в этот мир жизнь, населил её людьми и отдал им величайший дар – магию. Шаманы называли Древних «сеятелями», что бросают семена на благодатную почву, чтобы взрастить новые жизни в новых мирах, сотканных из энергии Порядка и Хаоса.
Я же видела перед собой обычных людей, поддавшихся самым обычным человеческим чувствам – любовь, ненависть, жажда власти и жажда силы. Они ничем не отличаются от прочих, разве что возможностями.
Жанна и Триса – Жнецы. Жажда течёт по их венам. Жажда поглотить чужие души и стать сильнее. Но они борются с этим желанием каждый день. Каждый вархов день они заставляют себя стать лучше, чем вчера, и не уничтожить всех, до кого смогут дотянуться.
Так почему же тогда древние существа, наделённые силой заселять миры, оказались так слабы перед искушением взять чуть больше, чем им отмерено?
– Вихри энергии стали плотнее, – сказала вдруг Заряна, обратив на себя внимание. – Что-то грядёт. Я чувствую.
– Всё будет хорошо, любимая, – проговорил Белкин, задвигая девушку себе за спину.
Я видела, что он боится нас, но чего не занимать герою Империи, так это храбрости. Борис посмотрел сначала на канцлера и стоявших рядом с ним людей, а потом перевёл взгляд на меня.
– Ты обещала… – сказал он сиплым голосом. – Обещала позаботиться о ней.
– И я сдержу обещание, – кивнула я, продолжая следить за Древними. – До следующего перерождения она будет под моей защитой.