Дочь тьмы
Шрифт:
— Нужно завести лошадей в стойло и ложиться, — сказал он, — вряд ли волки оставят от них хоть кость.
Кто-то из его спутников пошел загонять лошадей, а сам Габриель завернулся в теплое одеяло и тут же заснул, будто кто-то в его мозгу задул свечу.
Глава 3
Дикая охота
Проснулся Габриель от того, что пол ходил ходуном, а за окном стоял какой-то жуткий гул. Спутники его тоже повскакивали на ноги, ловя по комнате падающие стулья и скользящий стол. Лошади за стеной ржали, в панике мечась в запертом помещении. Габриель, тоже охваченный паникой, с трудом понимал, что происходит, но времени раздумывать не было. Нужно было сначала бежать из дома,
Земля гудела и колыхалась под ногами, скалы шатались, и огромные валуны катились в темноте, ломая деревья. Ветер сбивал с ног, кидая в лицо ветки и листву. А среди всего этого ада раздавался беспрерывный волчий вой, будто все волки разом взвыли, готовые то ли к охоте, то ли к смерти.
Не зная, как поступить, прятаться в доме, бревна которого гуляли, как хотели, или все же остаться на ветру, рискуя получить в голову особо большой веткой или камнем, он замер, сжимая пальцами ручку двери. Волосы его рвал ветер, он с трудом удерживался на ногах, а вой волков и стенания земли заставили его окончательно растеряться.
— Скорее, скорее! — Его приятель Андрэ вышел из дома и, покачиваясь на неустойчивой почве, побрел прочь. Он еще что-то прокричал, но слова его потонули в кошмарном шуме.
Тут дом дрогнул, и Габриель понял, что Андрэ прав. Их всех завалит бревнами, если они сейчас же не покинут его. Будто очнувшись от ступора, он бросился к конюшне и, рискуя быть затоптанным, вместе с одним из своих спутников, отвязал лошадей. Конь его, вырвавшись на свободу, водил ноздрями, фыркая и будто постанывая от ужаса. Габриель погладил его по гриве, прижимаясь к теплой шее. И только теперь он вспомнил совет старика с одним глазом — не разнуздывать коня.
К физическому страху, котрый он испытывал перед бурей, добавился какой-то чисто мистический ужас. Неужели старик знал о надвигающейся стихии? Он было бросился обратно к конюшне, чтобы найти седло, но в этот миг дом рухнул. Габриель одним махом вскочил коню на спину, схватив удила. Вполне можно ездить и без седла. Бревна покатились прямо на него, конь взвился на дыбы, и рванул куда-то вниз, в лес, рискуя сбросить всадника. Габриель прижался к его шее, цепляясь за гриву, веря, что зверь знает, куда бежит. Инстинкт спасет его или погубит, но он не останется на месте, ожидая страшного конца. Следом за ним понесся его отряд, и эта безумная гонка длилась, пока неожиданно кони не вынесли на широкую дорогу. Прыгая через расщелины, они поскакали по тракту, надеясь, что сумеют добраться до ровного безопасного места.
Буря немного улеглась и земля уже не ходила под ногами. Кони, все в мыле, шли быстрой рысью. Всадники, не знавшие, сколько народу было потеряно в темноте леса, и живы ли отставшие, букрвально лежали на спинах лошадей. Габриель с трудом переводил дух. Поднимая голову он видел над собой алый диск луны, то закрываемый черными облаками, то сиявший во всей своей кровавой красе. В небесах летали с хриплыми криками перепуганные птицы, но волчий вой немного стих и доносился теперь издалека.
Дикая охота, вспомнил он. Кто-то говорил ему днем о Дикой охоте. Может быть, жители этих мест так называют бурю и землетрясение? Но про бурю никто ничего не говорил. Говорили именно про охоту. Что бы это ни значило, ему не хотелось стать дичью или остаться навсегда под осколком скалы.
Мысли текли рекой, а ужас все еще сжимал сердце стальным жгутом. Дорога шла по ущелью, и Габриель молился, чтобы ущелье поскорее закончилось. Камни и обломки скал на дороге говорили о том, что тут недавно произошло. Каждому его спутнику хватит по одному такому камню. Кромешную тьму разрезала лучами алая луна, и только в ее свете было что-то видно впереди. Все вокруг казалось тоже алым. Ветер притих,
Конь перешел на шаг, а потом и вовсе отсановился. Ущелье закончилось, справа теперь была пропасть, глубину которой можно было оценить по бестевшей в лунных лучах реке далеко внизу. Слева возвышалась отвесная скала, которая, казалось, нависала над ними. Кони сбились в кучу, и замерли, поводя ушами. Габриель стукнул коня ногой, но тот не сдвинулся с места.
— Похоже, лучше повернуть назад, — сказал самый старший из его спутников.
Голос его звонко ранесся по горам, отражаясь от темных скал.
— Мы проехали большую часть спуска в долину, — ответил Андрэ почти шепотом, — хотя обычно спуск занимает весь день.
Все посмотрели на Габриеля, который слушал отдалленный волчий вой. В душе его росла тревога. Конь перебирал ногами, танцуя на месте, и Габриель не понимал, как поступить лучше. Ужас мешал думать, а сердце билось, казалось, в горле.
— Все же лучше идти вниз, — наконец сказал он, — до утра мы спустимся в долину.
— Если нас не накроет еще одной бурей, — сказал пожилой спутник, — а деться тут некуда.
— Но и в ущелье оставаться небезопасно, — парировал Габриель, захваченный мыслью, что скоро они окажутся на плоской и устойчивой земле.
Скалы под ногами дрогнули, будто предупреждая о чем-то. Кони зафыркали, и Габриель увидел, как весь его отряд одним движением рванул с места в карьер. Его же конь замер, как вкопанный. Габриель попытался заставить его идти, но конь попятился, будто знал что-то, чего не знали другие кони. Тут земля дрогнула еще раз, и Габриель видел, как скала медленно стала оседать на дорогу. Туда, где в этот момент гнали обезумевшие лошади, неся на верную смерть своих всадников. Раздался гул, земля снова подалась, раскалываясь надвое, конь Габриеля попятился, потом встал на дыбы и Габриель не удержался на его скользкой от пены спине. Он упал, больно ударившись о камень, и уже не веря в спасение, наблюдал, как конь несется следом за остальными. Скала вдруг с оглушающим рыком рухнула вниз, землю еще раз тряхнуло. Габриель закрыл руками голову, вдыхая пыль и заходясь в приступе кашля. Камни барабанили его по спине, плечам, он кричал, призывая Господа, и пытался отползти куда-то, хотя знал, что рядом пропасть. Паника окончательно овладела им, не давая мыслить здраво. Буря ухнула, сгибая деревья и кидая ему в лицо каменную крошку. И, теряя сознание, он в этой пыли, в гуле беснующейся природы, снова услышал вой волков.
Вот и все. Сердце остановилось, пропуская удары. Стало холодно. Сейчас его растерзают волки. Габриель не мог пошевелиться, обнаружив, что большой камень придавил ему ногу. Ноги скорее всего уже нет, решил он, хотя совсем не чувствовал боли. Только холод, который не давал ему шевелиться. Чтож, нужно умереть раньше, чем его съедят заживо.
Волчий вой был уже близок. Вот и они. Волки. Огромные, серые, с высунутыми, как у собак, языками. Морды волков оказались прямо над ним. Он откинулся на камни, надеясь, что страх позволит ему потерять сознание. Но волки не причинили ему зла. Они постояли, смотря на него горящими глазами, потом одновременно все развернулись и… одним прыжком взлетели в небо, отзываясь на протрубивший, словно гром, охотничий рожок. Габриель следил за их телами на фоне звезд и красной луны, не зная, сон это или бред. Волки в небе были не одни. Впереди скакал призраком огромный белый олень, отталкиваясь копытами от звезд, а следом на огромном коне несся его знакомый старик с одним глазом и длинной белой бородой. За ним, кто с улюлюканьм, кто наперевес с копьем, с арбалетом, следовали всадники, сопровождамые вместо гончих волками.