Дочь вне миров
Шрифт:
Серел. Весь в шрамах, с усталым видом, худее, чем я его оставила. Но живой. И здесь.
Даже сквозь всех этих людей, даже через всю комнату, я почувствовала, как его эмоции задели меня и слились с моими собственными. Шок, заглушенный облегчением, заглушенный глубокой, непоколебимой любовью.
Он был жив.
Мои глаза горели, когда я наблюдала, как дергается его лицо, как уголки его рта колеблются между улыбкой и гримасой слез. Я могла лишь мельком взглянуть на него. Слишком много глаз было приковано ко мне. И я не доверяла себе, что смогу смотреть
И все же я бросила на него один взгляд — один маленький взгляд, — который проникал сквозь толпу и шептал: Я же говорила, что сделаю это.
А он в ответ сказал: Я знал, что ты это сделаешь.
Он стоял плечом к плечу с другими охранниками Азина. Я узнала многих из них, и их узнавание отразилось на мне. Они видели то, чего не видели лорды.
— …В память о моем великом отце, Эсмарисе Микове, чье наследие мы собрались, чтобы отомстить…
Решайе зашевелился, вдыхая силу моих эмоций.
Мое облегчение.
Моя любовь.
Моя ярость.
Это — они — были причиной моего присутствия здесь.
— …И, прежде всего…
Мои глаза снова нашли Азина, и на мгновение, сквозь мерцающий свет свечи, я увидела его отца.
Я увидела человека, который изнасиловал меня, который бил меня кнутом, который чуть не убил меня.
Я увидела человека, который послал моих друзей на смерть. Человека, который санкционировал пытки и изнасилования десятков рабов.
Я увидела его и улыбнулась.
Решайе мурлыкал.
Он улыбнулся в ответ, и я пила его удовлетворение через всю комнату, когда он поднял свой бокал в воздух.
— Прежде всего, за победу.
Я откинула голову назад и выпила вино, вытирая пунцовые губы тыльной стороной ладони. И я позволила бокалу разбиться о мраморный пол, проходя в центр зала. Танцоры — мои заместители — неловко отошли в сторону, бросая друг на друга неловкие взгляды.
— Азин Миков. — я наклонила голову и подарила ему свою самую очаровательную улыбку. — Мы уже встречались раньше?
Музыканты замолчали. Я чувствовала внимание толпы, как физическую силу, окутывающую меня. Я схватила его и притянула ближе.
Брови Азина нахмурились, на его губах появилась неловкая улыбка. Его недоумение имело кисло-сладкий вкус одновременно, остро пахнущий в пространстве между нами.
— Я так не думаю, миледи.
В комнате стало темнеть.
Я улыбнулась и потянула за поясок на талии. Шелк ночной рубашки завибрировал, как вода, когда она скользнула по моему телу и опустилась вокруг ног, открывая один из моих старых костюмов для танцев — один слой ткани над бюстом, плавающая юбка вокруг бедер.
Я шагнула вперед и положила ладони на стол, склонившись над Азином. Я была так близко, что чувствовала сахаристый аромат его одеколона и масел, которыми были обработаны его волосы, свисавшие в аккуратный черный хвост через одно плечо.
— А как насчет сейчас? Помнишь ли ты меня сейчас?
Морщинка замешательства углубилась.
— Я…
1, 2, 3…
Я высасывала свет из воздуха,
4, 5, 6…
— А что теперь? — промурлыкала я.
Посмотри на меня, — приказала я, как и сотни раз до этого, когда стояла в этой самой комнате. Смотри на меня так, словно я последнее, что ты когда-либо увидишь.
И так же, как и тогда, они все повиновались.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Макс.
Никто не смотрел ни на что, кроме нее. Даже мне было трудно оторвать взгляд.
Я никогда раньше не видел ее такой. Это было невероятно, то, как она привлекала их внимание и не позволяла ему отвлечься. Тисана выдавала зрелище за зрелищем, тело извивалось, ноги обнажались на гладком каменном полу — цветное пятно в мире белого.
— Сейчас, — прошептал я Нуре, которая кивнула. Медленно мы опустились на окраину бального зала. Спокойно. Никто даже не взглянул в нашу сторону. Все были слишком увлечены ею.
Я прижался к дверному косяку и не сводил глаз с Тисаны, наблюдая, как Эслин и Ариадна пробираются вдоль задней части зала и выходят за дверь. В заднем коридоре у входа для слуг рабыни выстроились у противоположной стены.
Как и планировалось, два сиризенца один за другим начали захватывать рабов и исчезать в небытии. Вокруг города Миков стояли заслоны, которые не позволяли использовать стратаграммы — элементарная безопасность, в конце концов. Но сиризен перемещались через слои магии, гораздо более глубокие, чем стратаграммы… поэтому Эслин и Ариадна были двумя из очень, очень немногих людей во всем мире, способных преодолеть эти замки.
Теперь они молча забирали рабов и отправляли их на место встречи за городскими воротами. А самые могущественные люди в Трелле стояли в двух шагах от них, завороженные выступлением Тисаны. Идеальный отвлекающий маневр.
В животе все еще шевелилось беспокойство, голова слегка кружилась. Но буду честен: я не думал, что мы сможем зайти так далеко.
Я наблюдал, как Тисана выпускает волну за волной полупрозрачных бабочек, забираясь на стол Азина, а в комнате становилось все темнее и темнее, вызывая вздохи зрителей.
Если бы я не нервничал так, что в любой момент ее могут убить, я бы посмеялся над ее преувеличенным драматизмом. Но в этом не было ничего удивительного. Тисана никогда не делала ничего наполовину. И если она собиралась отвлечь внимание, то собиралась создать самый отвлекающий отвлекающий отвлекающий маневр.
В коридоре для слуг исчезал раб за рабом.
Вознесенный свыше, я подумал, что это может сработать.
Я нашел в другом конце комнаты мальчика-охранника, который забрал наше оружие. Установил зрительный контакт, готовясь к сигналу.