Дочь Врага
Шрифт:
— Давай будем честны, Артур. — Сергей на фоне Артура выглядел абсолютно спокойным. — Ты ненавидишь меня на клеточном уровне. Скажи, разве ты бы мне поверил? Я был уверен в том, что карточка уничтожена. Ты же не узнал меня. Где гарантии того, что ты бы мне поверил? — Артур какое то время смотрел на Зайцева. Он думал над словами мужчины.
— Да, без бороды и усов, я тебя не узнал. Ты в самом деле, был похож на лешего, и с ним с первой минуты у меня и ассоциировался. Но ты бы мог сказать дохуя фактов! Как ты ойкал айкал. Бред, нахуй полнейший, но всё же. — голос Артура набирал обороты. — Ты мог напомнить
— Я знал что ты крут! Я понимал, ты имеешь вес и очень серьезный раз уж так легко в стенах этих умел руководить всеми процессами. Я тысячу раз думала о том, чтобы рассказать тебе обо всём. Вот только страх за дочку… Я не мог ей рисковать! И даже на момент, когда понял, что ты вполне в состоянии будешь оградить её от Эльдара, мне сидеть оставалось чуть больше полгода. Кто же знал что так получится.
Между мужчинами снова повисла пауза.
— Савелий, он действительно твой друг?
— Нет. Он друг Эльдара. Я сказал, что если со мной или с моей дочкой что-то случится, вообщем убедил его в том, что у меня есть человек который напомнить тебе о моём алиби и обо всём расскажет. Самые бредовые идеи они ведь придумываются на ходу. Так я стал другом Савельева.
Впервые, Артур с Зайцевым разговаривал как с обычным человеком. От эмоциональных качелей кругом шла голова. В какой то степени Артур понимал Сергея, и тут же не мог понять, — совершенно не мог понять!
— Твоя дочь жила с алкоголичкой. Просто в отвратительных условиях! Она плохо ела, не по сезону одевалась. Спала в буквальном смысле в хлеву когда твоя Сестра уходила в жесткие запои.
— Моя Сестра? — Сергей усмехнулся. — Да я даже не знаю эту женщину. Ты же мне весь кислород перекрыл. Я не знал, где Мирослава. Эльдар маляву передал. сообщил, что пристроил к хорошему человеку. “— обогрета, сыта и тепло одета. Когда я узнал всю правду, Мирослава уже заканчивала школу.
Артур ничего не ответил. Он в самом деле перекрывал всю внешнюю информацию. Сергей действительно не знал, что с мирославой. И это всё его куда больше угнетало чем бетонные обшарпанные стены, с маленьким решетчатым окном.
— Еде Мирослава? Кто знает о том что ты всё знаешь? Если Эльдара знает, тут же отправит за ней мясника.
— Сейчас она в доме своей подруги. Под охраной. И Кай там. Не в самом доме, конечно…
— Что вы с ней сделали?
— Ничего. — ответил негромко. — С ней всё хорошо. Психолог говорит, условия в которых она жила, в какой-то степени помогли ей пережить стресс перенесённый от похищения.
— Получается, ты действительно к этому отношения не имеешь?
— Нет.
57 глава
— Мира? Мирослава, проснись! — сквозь сон слышу голос подруги и чувствую, как она тормошит меня за плечи. — Да проснись же ты, Мирка, скорей!
С трудом раскрыв глаза, оглядываюсь по сторонам, пытаюсь адаптироваться.
— Катя, что случилось? Пожар? — подруга на меня смотрит как-то странно. То ли с волнением, то ли с испугом?! Наверное, всё-таки с испугом, потому что
— Тебе звонят. — непонимающе смотрю на подругу, но принимаю из её рук телефон.
— Алло!
— Доченька! — моё сердце вмиг замирает. — Здравствуй, это папа. — голова резко начинает кружиться, и я едва не падаю обратно на подушки. Эмоции настолько резко всколыхнулись во мне, что я едва не задохнулась.
— Папа? — я верю и не верю одновременно! Я не слышала голоса папы уже много лет, и он сейчас у него совершенно другой. А что, если меня и вовсе разыгрывают? — Это розыгрыш. Папа, это правда ты? — задыхаясь, торопливо задаю вопрос. Отстранив телефон Катерины от своего ухо, вижу знакомые цифры. Мне звонят с номера Артура.
— Это я, Мирослава. Доченька я… — мужчина на том конце провода замолкает, и я молчу. А что, если Артур обманывает меня, и вовсе он сейчас не рядом с папой?!
— Пароль неверный. — говорю с явным сомнением. — Папа “дочка” меня не называл. — слышу, как мужчина на другом конце провода запнулся, возможно, растерялся, но почти сразу, ощущение, будто глухо усмехнулся.
— Кыхочка, это правда папа! — я слышу, как он улыбается. — Послушай меня, ягодка. — а вот теперь по щекам моим текут горячие слёзы. Пароль абсолютно верный! Папа в детстве меня почти никогда “дочка” не называл. Чаще ягодкой, — потому что у меня щёки всегда красные были. Я была очень энергичным ребёнком, всё время в движении и лицо красное зимой и летом было. И Кыхочкой называл. Насколько знаю, это на Якутском языке.
— Папа, тебя освободят? — от счастья всхлипываю я. — Когда тебе освободят? Ты приедешь, ты, ты сегодня приедешь? — я заговорила очень сбивчиво и начала путаться в словах. Но разве это важно сейчас!
— Мирослава, ты уже большая девочка у меня, и совсем не глупая. Ты же понимаешь, что должен пройти суд. Артур обещает сделать всё возможное, чтобы вытащить меня.
— Ты ни в чём не виновата. Они должны тебя отпустить немедленно! — упорно гну свою линию.
Хотя я и понимаю, папа абсолютно прав! В любом случае суд должен состояться в ближайшее время.
— Ягодка моя, очень много чего произошло за эти годы. Не всё так просто, по щелчку пальцев решается.
— Но, пап…
— Тебе у подружки оставаться не нужно! Ты либо обратно поезжай, в дом Артура! — я слышу, папе нелегко мне это говорить, но в то же время понимаю, на него никто не давит. — Он правду сказал, они не обижают тебя? — и что мне сказать папе? Не обижают, но периодически они спят со мной?
— Нет, не обижают. Только я к ним всё равно не поеду!
— Артур сказал, что ты можешь воспротивиться. Руслан отвезёт тебя на городскую квартиру. Ты одна там будешь! — что значит, я буду там одна? Мгновенно в голове зреет вопрос?
Заставляю сердце замолчать ещё до того, как оно успевает разныться. Аакиевы слишком много у меня отняли! Я не собираюсь их прощать!
Как только папа вернётся мы с ним начнём всё с начала. С чистого листа! Я устроюсь на подработку, вернее, вернусь на неё. Надеюсь, меня примут обратно. А папе ещё нужно будет восстановить здоровье. А потом, и он устроится на хорошую работу. В его паспорте не будет соответствующей отметки, потому что его полностью оправдает... — Доченька, ты слышишь меня?