Дочь Врага
Шрифт:
Какие ещё раны затянулись? О чём говорит врач? Ничего не понимала, но обеспокоенно посмотрев на папу, я тут же перевела взгляд на вошедшего вслед за врачом Артура.
— Кай… Где Кай?! — внутри меня целая буря, — я снова поддаюсь панике, и в голосе моём дрожащем слышен плач. — Что с ним, где он?
— Всё хорошо, Мирослава. — у Артура уставший голос. — Ты пострадала гораздо больше. — папа смотрит на меня, — нет, не осуждающе, но ему больно. Вряд ли он такой реакции от меня ждал. Он видит печаль в моих глазах. Он молчит, и я могу только догадываться о том, как папе сейчас паршиво оттого, что я так обеспокоена состоянием другого мужчины.
Значит,
Мы смотрим друг на друга и молчим. Сейчас я не уверена, что хочу быть только с папой. Сейчас вообще ни в чём не уверена. И чувства внутри меня смешанные.
Я жуткая эгоистка, потому что хочу, чтобы Артур не в стороне стоял, а подошёл ближе. Только понимаю, при папе это невозможно. Ещё Кая увидеть хочу, но это всё не при моём папочке.
— Сергей! Мирославу в кому вводить мы больше не будем! Давление в норме, анализы хорошие. Тебе нужно отдохнуть, иначе вынуждены будем тебя положить в соседнюю палату. Ты выглядишь отвратительно!
— Папа, я в порядке, отдыхай, пожалуйста. Ты мне нужен сильным. — вроде, казалось, не слишком длинное предложение, только пока его говорила, выдохлась.
— Я останусь.
— Хочешь, чтобы дочка переживала за тебя? — доктор сказал это папе почти строго. — Время пять вечера. Сейчас мы её осмотрим, попробуем покормить, и она будет спать. Я тебя уверяю, до утра не проснётся.
Папа ушёл не сразу. Нас оставили наедине, и мы, смотря друг на друга молча пытались принять всю эту ситуацию. Уходя, папа сказал, что как только я поправлюсь, мы уедем. Не знаю куда, но, наверное, так будет лучше.
Одна в палате я была недолго. Очень скоро пришла медсестра и, размяв мне мышцы, помогла подняться с постели, сесть в кресло-каталку.
Меня переместили в душ. Женщина помогла мне полностью привести себя в порядок. Она не только помыла мне голову, но и помогла побриться, а также состричь ногти. Так, я окончательно убедилась в том, что клиника частная. Вряд ли подобный сервис есть в обычных больницах.
Подсушив волосы, на меня надели чистую сорочку и снова уложили в постель.
— Как Руслан, Артур? — этот вопрос я задала, едва ли Акиев ступил на порог моей палаты.
— К тебе рвётся каждый день! Он пришёл в себя через две недели. Ты в первый раз чуть раньше, но, оказывается, тебе не все препараты можно, а из тех, что допустимы, эффекта почти не было. Ты могла умереть от болевого шока, поэтому было принято решение, ввести тебя в искусственную кому. Ты в ней пробыла больше месяца.
— Как это больше месяца, что со мной вообще произошло? — час назад мне сделали укол, и голос более менее восстановился, но всё равно, говорить пока что сложно.
— Кай получил пять огнестрельных ранений. Две пули прошли навылет и застряли в тебе. Ты нас всех очень напугала, малышка! Рус едва не свихнулся, когда в себя пришёл. Как и ты, первое о чём спросил, — как Мирослава? Я думал, сам с ума сойду. — наконец Артур подошёл ко мне, и опустившись перед моей постелью на колени, обнял меня за бёдра, и очень осторожно, притянул к краю кровати. В его бороде я вижу несколько седых волос. Раньше их у него не было. Тихонько касаясь их.
— Точно прошёл только месяц?
— Прошла целая вечность! — Я не узнавала Артура. Он сейчас был таким… — нет, не слабым. Он был обнажён. Артур показывал мне свои чувства. Но это было совсем недолго. И минуты не прошло, как я почувствовала прежнюю жёсткую ауру. Ту самую, которая исходила от Артура всегда. —
— Скажи правду, что с Русланом?
— Одна из пуль задела позвоночник, и ему пока сложно ходить. Без костылей пока не может. Но это временно. Прогноз хороший. Через два месяца ему сделают ещё одну операцию, и всё будет хорошо.
— Позвоночник, это очень серьёзно. Ему же лежать нужно!
— Каю можно вставать, но ты права, геройствовать, пока что всё же не стоит. Чем больше будет отдыхать, тем рана скорее зарубцуется, и можно будет оперировать. Вообще, ему велено до туалета, в душ, а остальное время лежать, но он же упрямый и уже едет сюда. Ты примешь его?
— Тебя же я приняла!
Я знаю, это всё неправильно, и я должна уйти. Прогнать, не позволять к себе приближаться, и, наверное, было бы лучше, если бы они оба вели себя со мной грубо. Так, чтобы я считала их кончеными мудаками!
Нет, я не прощу Артура, он украл у меня детство. Украл папу, но, наверное, мне всё же нужно его понять. Моё сердце разрывается, я не хочу сопротивляться собственным чувствам!
Я слишком долго была несчастна. Я хотела быть с папой, но не могла с ним быть. Я хочу быть рядом с Артуром и Каем. Моё сердце этого хочет, и я не желаю противиться ему.
59 глава
Кай приехал спустя минут сорок. Всё это время Артур не отходил от меня. Я провалилась в беспокойный сон, но чувствовала присутствие Акиева. Какое-то время он сидел у моей постели, обнимал, кажется, целовал руки. Тут, конечно, я не могу быть полностью уверена, как бы то ни было, по сути, я всё же спала. Но то, как он встал и отошёл, я почувствовала очень хорошо, и тут же зашевелилась. Так испугалась, что Артур сейчас выйдет из палаты. Но, приоткрыв глаза, увидела, как он опустился на кресло, в котором до него спал папа. Я поняла, что он остаётся и полностью расслабилась, только после этого провалилась уже куда в более глубокий сон.
Я скорее почувствовала приближение Кая. Причём задолго до того, как он появился на пороге моей палаты.
Похудевший, кожа немного серая и на костылях. Стоило только взглянуть на него, внутри моментально зажгло, причём так, что дыхание перехватило.
— Цыпушка, не плачь. — я и не почувствовала, вернее не поняла, что плачу. — Маленькая...
Сколько же боли и горечи в этом слове. Мне не кажется. Я не выдаю желаемое за действительность. И Артур, и Кай, они действительно волновались за меня, а значит, я им действительно небезразлична.