Дочери Ламашту

Мартын Светлана

Я уже давно не думала, что Сабрина претендует на моего избранника и даже не сомневалась в том, что если ко мне он испытывает странные несформировавшиеся чувства: смесь ненависти и страсти, от которой хочется лезть на стенку, то о ней вряд ли помнит. А если помнит не думаю , что к ней он относиться сердечней. В конце концов, она тоже лилиту. А он охотится на таких ,как мы, чтобы нас уничтожить. Но что-то заставляло меня не желать возвращаться мыслями в тот день и сохранить нашу женскую дружбу такой, какой она была до моей встречи с орденоносцем. Я противилась этому и сейчас. Я пыталась приучить себя к мысли, что смогу продолжить жить без нее. Поэтому уже всерьез задумывалась о том, какие документы мне придется собирать, какие вопросы решать и какие полномочия по ведению бизнеса ей передавать из тех что приходилось заниматься мне лично. чтобы полностью и безраздельно передать ей наш общий бизнес. Я собиралась выйти из дела. Да и по правде говоря, я уже всерьез начала готовиться к окончательному переезду из Балхаша

Я шла мимо ровно постриженной оградки из кустов дикой розы на километры

тянущейся по обеим сторонам гравийной тропинки. Благоухало море розовых бутонов похожих на шиповник, но сами соцветия выглядели пышнее и мясистей. К этому аромату примешивался сонный влажный утренний туман рассеявшийся в воздухе прохладой. Так приятно было дышать полной грудью , заполняя легкие опьяняющим озоном. Боковая арка, свитая из вытянутых лоз, все-таки дикой розы, заманивала в темноту внезапного грота выросшего на пути внезапно. Оттуда тянуло затхлостью старого склепа и запахом прелой листвы. От самого начала куда-то вниз уводила каменная лестница осыпанная лепестками. Они то и гнили. Но делать нечего. Придется спуститься. Я вступила под арку. Стены из плотно обнявших друг друга кустов сросшихся как сиамские близнецы давили на сознание, вызывая в памяти картины давно просмотренных фильмов ужасов. Каменных плит за кустами я не вижу, но ощущение что они есть и незаметно сжимаются , чтобы меня раздавить присутствует все равно. К счастью коридор, ведущий вниз, к старой деревянной двери, совсем короткий. В темноте дверь выглядит так, словно находиться здесь уже давно. Но ноздри угадывают запах свежей древесины. Прикасаюсь к ней осторожно и правильно делаю, грубо обработанная доска так и норовит впиться в нежную кожу пальцев, чтобы обагриться кровью. Даже от легкого нажатия дверь поддается и без скрипа, без лязга петель распахивается внутрь нараспашку. В нос ударяет новый спектр ароматов: зелени, цветов, запах реки и горечь дыма от костров. Там наверху туманное утро. Здесь же царит сумрак полночной звездной синевы. Мне кажется вот - вот заиграет музыка. Что-то вроде композиции «На реке» из сериала « Мастер и Маргарита» и зашелестят мелодичные голоса русалок плещущихся в реке, да приветственные окрики ведьм слетевшихся в эту ночь на шабаш. Впрочем, я действительно слышу какие-то голоса. Идущие издалека, хотя мелодичными их назвать очень трудно. Голоса смешиваются в гул, в котором можно уловить так много: смех и звон бокалов, глухой звук ударных инструментов, равномерный и монотонный; глубокие вздохи и отчаянные стоны. Что-то происходило там, вдалеке. Пройдя всего лишь пару шагов я огляделась . Судьба занесла меня в незнакомые места и в данный момент я стояла на вершине холма. А у его подножия на берегу стремительно несущейся реки праздновали какое-то событие. Я должна была слышать треск и рев воды бегущей по каменистому дну, но не слышала из за шум производимого людьми или существами похожими на людей. снующих по берегу в непрекращающееся суете.

Вверх по холму навстречу мне медленно с усилием, будто пешие прогулки вовсе не его любимое занятие поднимался Орденоносец. Избегая поднять на меня глаза, он все свое внимание сосредоточил на шагах и разглядывал каждую травинку, на которую наступал. Сложилось впечатление, что встречать меня и скорее всего, сопровождать вниз, была не его идея. Я уже давно привыкла и сама удивилась, что уже успела, к его неприязни и теперь терпеливо ждала когда же он сообщит мне для чего он поднялся на холм и где я вообще нахожусь. Странно, но я до сих пор не знала его имени. Мы были тесно связаны странными чувствами друг к другу, мы находились по разным сторонам баррикады и должны были быть врагами, но при этом почти ничего друг о друге не знали, и нам еще ни разу не выпадало случая остаться наедине.От этой мысли я почувствовала как запылали щеки и сердце ухнуло вниз как ледяные санки, устремившиеся с ледяной горы. Вглядываясь в его лицо и переменчивость в его мимики, я как будто слышала о чем он думает и не сомневалась , что сказать мне он хочет очень и очень многое.

Одет он был снова не по – человечески. Так я для себя определила его наряд ,который был возможно для него повседневным во время охоты на таких как я. Это были не кожаные плащ и брюки. Но и не обычные джинсы с футболкой, в которых я видела его так часто возле магазина. На сей раз ,он облачился в просторные штаны из какого-то жесткого материала, изготовленного явно не на швейной фабрике. Они, вероятно, очень натирали ему ляжки и даже присущая его характеру деятельности привычка стойко переносить любые неудобства, не помогала переносить его равнодушно и скрывать недовольство на лице и гримасу боли. Грубая и плотная рубашка свободного покроя была когда-то цветной. Точнее говоря, густо коричневой, но со временем износилась и выцвела. Мне как-то сложно поверить, что он сам носил такое , да еще так долго. В дополнении к этим вещам он еще и нацепил кожаную жилетку старую и совершенно стертую, туго затянутую на поясе. А на бедре болтался настоящий меч то и дело хлопающий его при ходьбе.Меч едва выглядывал из ножен, и поэтому я не смогла бы определить его происхождение и старину , даже если бы захотела. Но даже по виду рукояти можно было понять, что он вполне настоящий и скорее всего, выкован в европейском стиле . Кто жемог подобрать ему такой старомодный , слишком не естественный для жителя города образ?

Только подумав об этом, я обратила внимание, во что одета сама. Это шокировало меня еще больше. Оранжевое платье из чего- то полупрозрачного, отдаленно напоминающего органзу, струилось до самой земли и очень просвечивало. А белье на мне было своеобразным: что-то наподобие трусов, на самом деле являло собой три причудливо соединенных между собой тканевые полоски золотого шитья и держались они на нижней части тела кое-как. А вот грудь очень неприятно натирала жесткая золотая ткань. Чем дольше я буду оставаться в этом одеянии, тем

больше вероятность, что потом мне придется долго лечить соски и другие нежные участки тела , смазывая их детским кремом. Такое странное платье я бы в жизни на себя не надела. Да и судя по выражению лица Орденоносца, он своему внешнему виду тоже не радовался. Но мы оба были настолько не просто люди и потому понимали, что сейчас оба одновременно попали в ночные видения. Обычные люди сочли бы все это сном, но мы знаем, что подобные сны – это своеобразная реальность, заключенная в плоскостях иных измерений, в которых все происходящее может обернуться вполне осязаемыми последствиями.

Побережье реки напоминало кемпинг для собравшихся на фестивале любителей фэнтези. Километра на два вдоль нее тянулись ряды живописных шатров, пологи которых колыхались под воздействием потоков воздуха создаваемых теми, кто придавался безбашенному веселью вокруг них. Не люди танцевали, пели, играли на различных музыкальных инструментах, многообразие которых не сравнить ни с одним языческим оркестром, где шаманские бубны звучат одним голосом с поющей лютней. Толпами собираясь у костров, они жарили зефир и колбаски, запекали картофель в золе и пили одновременно редкое старое вино из глиняных кувшинов и обычное пиво из жестяных банок. Ну, почти как обычные люди на пикнике. Некоторые даже уединялись в шатрах. Только вот людьми они не были. Я вообще первый раз в жизни видела столько не людей сразу в одном месте. Большинство из них выглядели также как в мирской жизни. Они походили людей, но я ощущала их неотмирную энергию, которая ползла по моей коже мурашками. Внутренним взором я распознавала их истинный облик. Стоило только посмотреть в сторону бородатого мускулистого мужчины похожего на косплейщика в костюме викинга, и я видела утукку, свирепого неуспокоенного демона вампира, отвергнутого царством Госпожи Инферно(прим 1) А под личиной трогательно целующейся пары у самой кромки воды скрывались крадущий ауру . галла и хранительница одного из тысячи старых городов ламассу. Здесь же облаченные в такую же престранную ,как и мы с орденоносцем одежду, в которой ни один из всех нас не решиться пройти по улицам населенным людьми, не люди скрывали большее чем свое происхождение: рога, копыта, крылья и раздвоенные языки, скорпионьи хвосты и даже бычьи торсы. Большинство из нас уже сто лет назад заточили всю индивидуальность в астральной форме, и такими не людей человек может увидеть лишь во сне. Но только вряд ли поверит , что они настоящие.

– Что привело их всех сюда? – спросила я своего спутника, заметив прямо перед собой тех самых посланцев Энлиля, которых великий бог створил по -быстрому из ветра и грязи под ногтями, не марая рук глиной как христианский творец. Кугарру и калагурру о чем-то горячо спорили, попивая коктейли из пластиковых стаканчиков, прикрытых крышкой и снабженных длинными соломинками. Один из них косил под норвежца или скандинава. Весь такой нордический тип, блондинистый , спортивный и лишь слегка загорелый. Другой же напоминал мне итальянца. Также отчаянно жестикулирующий, смуглый , с кудрявой шапкой волос вокруг лица. Знали бы люди, встречающие их на улицах в своей стране , кто они такие?

– Ну Ты даешь! – возмутился орденоносец. – сегодня же День Его возвращения!

– Так вот почему здесь Великие Плакальщики! Как я могла об этом забыть!

Таммуз поднялся на поверхность земли и принес с собой весну. В последнее время меня занимали мои собственные беды, и я совсем забыла эту старинную легенду. Наш Культ , конечно , проповедует другие идеи и оберегает Темную силу Богини Разврата. Мы почти никогда не празднуем торжество возвращения весны как это делали люди в Древней Месопотамии , но мы все об этом празднике знали. Я же помечала эти дни только в своем сознании – галочкой. День возвращения Таммуза – это праздник Великой Любви. Ведь в эту ночь он воссоединяется со своей супругой Инанной. Мало кто из лилиту всерьез интересовался мифами или историей. Тем более что почти все описанные в человеческой истории сведения содержат лишь часть правды. Но лично я всегда считала важным знать старые легенды. Все же как ни крути , а мы тоже часть всего этого наследия древних.

Легенда о Таммузе повествовала, о том времени, когда Богиня Утренней и Вечерней звезды решила покорить своей красотой Страну без возврата под предлогом смерти первого мужа своей сестры. Как это похоже на Инанну. Она всегда полагала , что ее красота и дарованные богом Энки дары обольщения и красноречия не могут не подействовать на любого. Будь он даже Богом.Да только Эрешкигаль нельзя одурачить так просто. Богиня Мертвых, обладающая смертоносным пронзительным взглядомспособна видеть любые замыслы даже своей сестрицы. Умерщвленное тело Инанны с позором качалось на крестообразной виселице. А между тем на земле и на небе перестало рождаться любое потомство. Беременность стала бесконечной и уже не только слоны ее перехаживали. Сама Эрешкигаль оплакивала своих не рожденных детей. Вот тогда то и создал Энки Великих Плакальщиков выплакавших у Эрешкигаль свободу для Богини Плодородия. Вернувшись, Инанна обнаружила, что супруг ее Таммуз, воспользовавшись отсутствием благоверной, приятно проводит время. Итог как это всегда в таких случаях и бывает, обернулся для бога Пастухаснисхождением в мир неживых, и только самоотверженность сестры его Гештинанны позволяет Таммузу лишь на полгода возвращаться снова на землю. Злить Инанну опасно и даже самым близким с ее капризами не совладать.

– А почему же они все на берегу реки где-то здесь, В России, а не в Ираке, Среди песков и оазисов?
– я спрашивала у орденоносца, хотя прекрасно осознавала , что знать обо всем он может не больше меня. Он подтвердил мои догадки, пожав плечами:

– Это же твой сон – видение!Твое подсознание искажает астральный план вокруг тебя и подбирает тебе подходящие локации.

– Понимаю! Поэтому и ты, человек по происхождению, который здесь вообще и быть то не должен, среди тех на кого охотишься рядом со мной.