Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево
Шрифт:
— Да проходите уже в дом! — скомандовала Татьяна Сергеевна. — А то стоим толпой посреди улицы, как делегация из обкома. Ира, Алика, идите мойте руки — и за стол!
Не послушаться ее было невозможно. Все тут же разбрелись в разные стороны. Хозяева и дед Игнат направились в дом, а Ирина повела дочь в глубь двора, где к стене сарая прилепился зеленый пластиковый умывальник совершенно деревенского вида — с палочкой, затыкающей отверстие для воды. Алика даже не сразу сообразила, как пользоваться этим приспособлением.
— Что за идиотская конструкция… — ворчала
— Потому что через кран сразу же вытечет вся вода, — спокойно объяснила Ирина, протягивая ей мыло. — И не натаскаешься. Это же не водопровод, сюда надо приносить и наливать воду самим.
— Хорошо еще, нам тут самим электричество вырабатывать не нужно, — пробурчала Алика, — бегая в каком-нибудь колесе…
С грехом пополам ей удалось кое-как замыть грязь на топике. К счастью, все оказалось не так плохо, как она думала. Может, пятна и не останется…
— Кстати, тебе в туалет, случайно, не надо? — запоздало спохватилась Ирина.
Воображение тут же нарисовало Алике дощатый сарай, дырявый и шаткий, с вырезанным в двери сердечком и дыркой в полу вместо унитаза. Нет уж, лучше потерпеть, она пока не готова к таким потрясениям…
— Девочки, ну, где вы там? — крикнула с веранды Татьяна Сергеевна. — Идите скорее, все уже на столе.
Глава 4
Под крышей дома твоего
Поднявшись на веранду, Ирина чуть не ахнула, увидев, какой шикарный стол им накрыли. В центре красовалось большое блюдо с мясной нарезкой, где чего-чего только не было: вареная колбаса, сырокопченая, полукопченая, ветчина, карбонад, колбасный сыр, язык в желе… С другой стороны расположилось блюдо чуть поменьше — с огурцами, помидорами, редиской и свежей зеленью, явно только что сорванной с грядки; место рядом заняли миски с густой сметаной и рассыпчатым творогом. Все было такое свежее, сочное и душистое, что просто слюнки текли от одного только вида и аромата.
— Ну, прямо пир горой! — улыбнулась Ира. — Откуда ж у вас такие разносолы?
— Так все местное, — спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, отвечала Татьяна Сергеевна.
— Как это «местное»? — не поняла Ирина. — Молоко, что ли, местное? Кто-то из соседей корову держит?
— Да, Смирновы держат, — подтвердила Ольга, подходя к столу с дымящейся кастрюлей в руках. — Помнишь Смирновых? И молоко, и творог, и сметану мы у них берем. А колбасы наши, атяшевские, с мясокомбината. Кому котлет с картошкой? Подставляйте тарелки!
— А я и не знала, что у нас тут мясокомбинат есть, — удивилась Ира, принимая полную тарелку из рук сестры. — Недавно открылся?
— Ну как недавно… — пожал плечами Владимир. — С девяносто восьмого года работает. Нам нравится: все вкусное, из отличного мяса… Лель, а ты чего мне только две котлеты положила? Жалеешь для родного мужа?
— Алика, бери хлеб. — Лена протянула сестре покрытую салфеткой плетенку с крупными, весьма аппетитного вида ломтями. — Ты какой любишь, белый или черный?
— Никакой, — скривилась
— Почему? — искренне удивилась Наташа.
— Фигуру небось бережет, — хмыкнул дед Игнат. — Только, Аличка, мое мнение такое: ты в этом деле уже маленько перестаралась. У тебя уже телосложение превратилось в теловычитание…
Алика решила пропустить эти слова мимо ушей. Деревенские разносолы выглядели, конечно, соблазнительно, но она никак не собиралась разжираться тут до размеров свиноматки. Поэтому отказалась и от картошки, и от творога, который явно не был обезжиренным, а только положила себе на тарелку одну котлетку и немного овощей и зелени. И бабушка, и тетя Оля, и сестры, и даже дядя Володя то и дело предлагали ей то одно, то другое, но Алика мужественно все отвергала.
Когда тарелки наполнились, дед Игнат извлек из-за пазухи небольшую пузатую бутылочку, закрытую пробкой.
— Что это у тебя, дядя, чемергес, что ли? — поинтересовалась Ирина.
— Чемергес, да не простой, — гордо отвечал тот. — Мой собственный рецепт, на летних травах. И не каких-нибудь, а с Бугров.
— Не рановато ли для чемергеса? — строго спросила Татьяна Сергеевна. — Еще и двенадцати нет.
— Ну так ведь сегодня у нас особый день: дорогие гостьи приехали, — улыбнулся дед Игнат, кивнул на Ирину и Алику и лукаво подмигнул. — В особый день и застолье особое.
Что такое чемергес, Алика понятия не имела, только предположила по виду, что местный самогон. Дед Игнат разлил его по стопкам всем взрослым, не предложив ни Алике, ни ее сестрам. Тех, впрочем, это совершенно не удивило, они спокойно пили кисленький морс, который Наташа наливала всем желающим из запотевшего глиняного кувшина.
— Ну, с приездом! — Татьяна Сергеевна подняла стопку и посмотрела на младшую дочь.
— Шумбрачи! — с улыбкой отвечала Ирина.
— Это по-нашему «за здоровье», «будьте здоровы», — вполголоса перевела двоюродной сестре Лена.
Алика едва кивнула ей. Она смотрела на мать и отмечала, что та неуловимо изменилась. Как будто все это время она была скована льдом, а теперь лед растаял. Что-то поменялось во взгляде, стали другими, какими-то более свободными, движения. И ест с таким аппетитом, уплетает за обе щеки и картошку, и котлеты, и мясную нарезку. В Москве, бывало, она целыми днями одним кофе да сигаретами питалась, а тут, поди ж ты, ест в три горла…
— Как же все вкусно! — восхищалась Ирина. — Вы правы, мясо и колбасы — это просто что-то потрясающее!
— Ты дома-то успеваешь готовить? — поинтересовалась Ольга, накладывая мужу добавки.
— Какое там… — отмахнулась Ирина. — Я дома-то и не бываю почти. У нас, правда, помощница по хозяйству есть, но Алике ее стряпня не нравится, она обычно заказывает готовую еду.
— Да, я предпочитаю японскую кухню, — светским тоном проговорила Алика.
— То-то я смотрю, ты на колбасу с ветчиной глядишь, как Ленин на буржуазию, — засмеялся дед Игнат. — Что ж, мы чем богаты, тем и рады, а сусси и роллы в наших краях, извини, не водятся.