Дочки-матери
Шрифт:
Галя. Если бы я была самостоятельный человек, я поступила бы на курсы кройки и шитья.
Аня. А я бы лучше устроилась в гормясорыбторг.
Резо. Тогда уж лучше в горплодоовощ.
Галя. На худой конец в горвторсырье.
Аня. Или в горснабпотребсоюз.
Резо. Или в торгпосредконтору…
Ольга. А пошли вы к едрене фене.
Голос у нес сделался хриплый, блатной.
Резо. Пардон?
Ольга. Отвали, мон шер.
Резо. Вас плохо вижу. Прием.
Ольга.
Елена Алексеевна возила по полу воющий пылесос и потому плохо слышала, что говорил ей муж. Пришлось выключить.
Вадим Антонович. Где моя рубашка, не видела?
Елена Алексеевна. Тебе сейчас, в эту минуту нужна рубашка?
Вадим Антонович. Если бы я был уверен, что к нам сегодня никто не придет…
Елена Алексеевна. Кто к нам сегодня придет, ты болен.
Вадим Антонович. Тогда я не буду одеваться. Буду жить в пижаме.
Елена Алексеевна. Живи в пижаме.
Позвонили в дверь.
Вадим Антонович. Вот она, идет.
Елена Алексеевна. Кто идет?
Вадим Антонович. Эта, твоя.
Елена Алексеевна. Почему она моя?
Вадим Антонович. Она к тебе ходит, а не ко мне. Тогда что, одеваться? Где что? Где рубашка? Рубашки нет. Где свитер?
Елена Алексеевна. Ничего не надо, сиди у себя. Я скажу, у тебя разболелась голова.
Вадим Антонович побрел в свою комнату.
Елена Алексеевна (впустила Ольгу). А где девочки?
Ольга. В кино пошли.
Елена Алексеевна. А ты почему не пошла?
Ольга. У них было только три билета. Но это ничего, фильм я и дома увижу, а к вам уж оттуда не доберешься.
Елена Алексеевна. Почему три билета? А кто третий, Резо? Я же им сказала!
Ольга. Елена Алексеевна, честно говоря, мне даже лучше посидеть с вами. Если только я вам не помешаю.
Елена Алексеевна. Конечно, посиди.
Ольга. Вадим Антонович дома?
Елена Алексеевна. Он лежит, у него голова разболелась.
Ольга. А что такое?
Елена Алексеевна. Ничего страшного, у него это бывает.
Ольга. Значит, мигрень.
Елена Алексеевна. Ему в таких случаях нужен только покой.
Ольга. Но есть простое средство! Я вас научу, и вы всегда будете им пользоваться. Это массаж. От переносицы вниз и под глазом.
Елена Алексеевна не успела остановить ее. Ольга постучала в дверь.
– Вадим Антонович!
Вадим Антонович (болезненно). Да.
Ольга. Можно к вам?
Вадим Антонович. Заходи…
Ольга зашла.
Вадим Антонович в пижаме лежал на кожаном диванчике.
Ольга. У вас мигрень?
Больной смотрел на жену, которая стояла позади. Она дала глазами понять, что ничего не могла поделать.
Ольга
– Закройте глаза, будем делать массаж.
Вадим Антонович. Зачем?…
Ольга. Я в детдоме всех лечила, даже врача. У вас с обеих сторон болит или с одной?
Вадим Антонович. С одной.
Ольга (растирая руки). Вам будет только приятно. (Приступив к массажу.) Разговаривать не надо.
Вадим Антонович. Спасибо, уже прошло.
Ольга. Не могло пройти так быстро.
Вадим Антонович. Но я говорю, что прошло, мне же лучше знать!
Ольга. Это обманчивое впечатление.
Зазвонил телефон.
– Ничего, я возьму трубку… Алло. Вадим Антоновича? Сейчас. Лежите, я вам поднесу.
Вадим Антонович (в отчаянии, что придется с кем-то разговаривать, но произнес приветливо и весело). Да?… Ах, это ты!
Он даже приподнялся на диване, как будто собеседник мог его видеть.
– Живу ничего, живу ничего. Ты когда приехал?
Елена Алексеевна (приоткрыла дверь). Кто это?
Вадим Антонович (замахал на нее рукой, чтоб уходила). К нам-то, к нам когда? А ну, давай! Давай, ждем!
Елена Алексеевна. Кто, кто?
Вадим Антонович (опять замахал на нее рукой). Привет тебе тут!… Да, да, и нам привет. Словом, приходи…
Он положил трубку и сказал, досадливо перекосившись:
– Петр приехал.
Елена Алексеевна. Боже мой.
Вадим Антонович. Что такое? Что – боже мой?
Елена Алексеевна. Обед же нужно!
Вадим Антонович. Какой обед! Через двадцать минут он будет здесь. Да он и всего на час, от самолета до самолета.
Елена Алексеевна. Да ведь надо же как-то принять.
Вадим Антонович. Что же я должен был сказать? «Посиди в самолете, мы еще не готовы»?… Можешь не беспокоиться, он принесет барана, разведет на кухне костер и станет делать шашлык.
Елена Алексеевна. Оля, пошли на кухню.
На кухне все было домашнее, уютное. Не интернатские котлы и чаны, а семейные кастрюльки и сковородки. Ольга была весело деловита – рядом с Еленой Алексеевной, вокруг Елены Алексеевны, – и все получалось у них слаженно и быстро.
Ольга. А кто придет?
Елена Алексеевна. Это крупный ученый, знаменитость. Они вместе учились с Вадимом Антоновичем, были друзьями. Вадим Антонович – он ведь тоже очень одаренный человек. Когда мы с ним познакомились, он был еще аспирантом, но уже тогда от него много ждали, я имею в виду научные способности. И у него прекрасный голос, он поет! То есть пел, теперь уже перестал. Он сочинял экспромты, причем не каламбуры какие-нибудь, а настоящие стихи! Да что там…
Это была больная для нее тема.