Дочки-матери
Шрифт:
Кирьян продолжал складывать спички одна на другую.
– Тс-с-с, тихо, – попросил он, не глядя на Любу. – Не топай тут, ветер не создавай!
– Ах ты гад! – вызверилась Любовь. – Я тебя веником буду гнать!
– А если я уйду, то ты ведь одна с двумя детьми пропадешь совсем! – пробовал было договориться мирным путем со своей женщиной Кирьян.
Люовь разозлилась еще пуще прежнего.
– Без тебя как-то жила, и без тебя прекрасно одна проживу! Все-равно от тебя никакого толку мне нету!
Она топнула ногой
Домик из спичек развалился и Кирьян рассердился тоже. В сердцах смахнул спички с пола рукой.
– Чего тебе не хватает, Любка, чего? Живем как короли. Ты не готовишь, тебе не затратно, детские пособия копишь, покуда мы с детьми питаемся у моей мамки. Ты – на диете. Красота! Шмотки детям тебе сестра твоя из города присылает. Чего еще надо?
Люба скрестила руки на своей мощной груди.
– Я может, тоже хочу в райцентре жить! Чтоб в благоустроенной, как у вашей Олеськи квартире! Чтоб не приходилось с дровами и граблями больше никогда в жизни возиться! Иль я не заслужила такой жизни?
Кирьян покосился на женщину и снова упрятал глаза в пол.
– Так Олеська же за капитал материнский эту квартиру будет покупать. У тебя тоже капитал такой есть, могла бы и ты таку квартиру купить!
Люба задумалась. Глаза ее хищно сузились.
– Дак она еще не купила что ль квартиру-то?
– Не купила еще. Там просто хозяин квартиры сейчас выписывает какую-то свою дальнюю родственницу из этой квартиры. Как выпишет, так и купит Олеся квартиру.
Люба улыбнулась злорадно.
– Ах вон оно что. А нук узнай адрес той квартирки, может я ее у этого хозяина заместо Олеськи и куплю!
Кирьян уставился на нее во все глаза.
– Узнать то я узнаю. Да только если мамка с Олеськой про то, что ты у них из-под носа квартиру хочешь увести, на меня совсем рассердятся. А как я потом к себе домой кушать ходить буду?
Люба осерчала. Брови свои соколиные грозно сдвинула, губы поджала.
– Адрес не принесешь – на порог больше не пущу. Ступай! И без адреса не приходи, хоть какой-то шерсти клок с тебя будет, овца ты паршивая!
Глава 6
Анна с дочерью Викой лежали рядышком на большом кожаном диване. На лице и мамы, и дочери, толстым слоем была нанесена угольная маска. На закрытых веках – огуречные ломтики. Женщины релаксировали, лежа в расслабленных позах, слушали таинственные мелодии древних индийских мантр и изредка тихонечко переговаривались о своем, о женском.
Папа и муж семейства, Михаил, находился в соседней комнате. Он сидел в уютном глубоком кресле, перед ним на столике дымилась чашка с горячим шоколадом. Хозяин дома перечитывал томик Булгакова, задумчиво потирал переносицу и размышлял о чем-то, с мучительным выражением лица.
И тут раздался звонок в дверь.
Звонок и грохот: кто-то торопливо колотился в дверь и исступленно жал на кнопку звонка.
– Мишенька, посмотри,
Михаил медленно поправил очки, поднялся с кресла и побрел в прихожую.
– Там Тамара Никитична. Наверное, случилось что-то, – произнес мужчина, поглядев в глазок.
– Не открывай! – нервно вскрикнула Вика, однако было поздно: в прихожую беспардонно вломилась соседка.
– А я вот к Анне. Поговорить, так сказать! – заявила громко Тамара.
– В столь поздний час? Анна занята, – кашлянул Михаил.
– Ничего, я тихонько рядом посижу, мешать не буду! На, Мишенька, пирог. Банановый штрудель называется, – шмякнула в руки соседа тарелку с каким-то бледным «блином» Тамара.
Подтолкнув удивляющегося Михаила в спину, Тамара оттеснила его в сторону и рванула в гостиную.
– Девочки! – замерла она, разглядывая две странные фигуры, с серыми скукоженными от маски лицами, вскочившие с дивана.
– Вообще-то поздно уже, – заметила Анна. – Мы гостей не ждали.
– Да я разве гость? Я ж своя, – улыбнулась Тамара.
Вика пронеслась мимо Тамары в ванную со скоростью света: девушка панически боялась неадекватную соседку.
– Я вот о чем поговорить намеревалась, – схватила за рукав соседку Анну Тамара. – Присядь, а то упадешь от радости.
Ничего не подозревавшая Анна внимательно посмотрела на соседку.
– У вас товар, у нас – купец. Нравится моему Витьке ваша Виктория, – с горящими от счастья глазами, призналась Тамара.
В глазах Анны показался нескрываемый ужас. Выронил из рук книгу прямо на пол, и Михаил. Что-то упало и с громким звоном разбилось в ванной.
Кирьян погремел крышками от кастрюль и возмущенный выглянул из кухни:
– Наши, где все? Почему ничего не сварено?!
Олеся едко ответила, улыбаясь во весь рот:
– Наши уехали в поле. Как это ничего? А греча-то? Гречневая каша, пища наша. Хлеб черный, капуста квашеная, молоко. Чем не еда? Ужинай по-царски, да помалкивай. Ешь что дают! Твоя баба тебе и такого-то на стол не поставит!
Кирьян обиженно шмыгнул носом, стукнул по столу кулачком.
– Мамке пожалуюсь. Скажу, еду от меня прячешь, кормишь ерундой. Я мужик, меня мясом кормить надо! Хотя откуда тебе знать, ты мужика настоящего только издалека видела! Мяса мне свари!
Олеся вязала младшей дочке носки. Тряхнула своими рыжими косами:
– Иди у Любки своей командуй! Недолго мне тут осталось весь этот кавардак наблюдать. Уеду скоро в райцентр жить. Теперь тебе с Любкой придется за родителями приглядывать! Любка чтоб пусть появлялась и уборку здесь делала. А то дети ее тут носятся, везде гадят, а убираться приходится мне одной! Хватит, натерпелася! Глаза б мои вас всех не видели! Уеду, наконец-то поживу по-человечески!
Кирьян забегал возмущенный по комнате, сжав кулачки.