Дочкина свадьба
Шрифт:
Именно в устье Югора гидрогеологам надлежало начать работу.
— Товарищи (такие-то и такие-то), на разгрузку! — скомандовал начальник экспедиции Бондаренко. — Остальным — ставить палатки.
В числе остальных, которым было приказано ставить палатки, оказалась и Катя Смолева.
Катя Смолева — девятнадцатилетняя темноглазая девушка в пыжиковой шапке, из-под которой выбивались упругие кольца волос, в голубом свитере, а поверх свитера — куртка на меху, с «молнией». Тепло, солидно
Катя на самом деле — человек бывалый. Всего лишь два года назад она окончила десятилетку, а уже третий раз выезжает с гидрогеологической экспедицией в глубинки. По должности своей Катя Смолева — лаборантка. Работа такая: производить анализ грунтовых вод. Сколько в них содержится солей и тому подобное.
Вооружившись топорами, гидрогеологи разбрелись по лесу рубить колья для палаток. Кате топора не досталось. Но она тоже отправилась в лес: посмотреть, что и как, познакомиться с местностью.
Местность вокруг была дремучей. Деревья, деревья. Тишина. Катя, часто оглядываясь, чтобы не заблудиться, шла от дерева к дереву. Прислушивалась к тишине, к запахам леса. Запахи в лесу были промозглые, сырые: от влажной спекшейся палой листвы, от хвои, набрякшей росой, от всякого древесного гнилья, плотно устлавшего землю.
Еще к этим запахам примешивался сухой и горький запах дыма. Катины ноздри уже давно уловили этот новый запах. Но глаза лишь сейчас обнаружили: тонкие пряди дыма скользили по голым ветвям берез, застревали сгустками в еловых лапах, курились на опавшей листве, а потом медленно истекали в небо…
Пожар в лесу?
Катя проследила взглядом движение голубых струек и стала двигаться им навстречу, с трудом раздвигая колючие ветки, обороняя лицо. Огромные деревья, потревоженные этим вторжением, роняли с высоты крупные, как галька, холодные капли.
Дым становился все гуще, и вдруг Катя замерла…
Перед ней была стена. Стена обрыва, сложенная из вертикальных каменных плит — желтых и ветхих, как листы древней книги. В стене той — дыра, отверстие в человеческий рост. Из дыры и валил дым.
Катя осторожно приблизилась к дыре, заглянула. Коридор. Ступи два шага — окажешься в кромешной тьме. Глубокая тьма. И лишь в самой глубине тьмы скорее угадываются, нежели видны слабые багровые отсветы. Скорее угадываются, нежели слышны размеренные удары железа о камень…
В темноте глаза уже не различают дыма, зато дым едко и больно щиплет их — потекли слезы. А сердце Кати почему-то сжалось в комок, застучало быстрее.
И вдруг там, в глубине, во тьме, кто-то запел. Басом, угрожающе фальшиво.
Катя метнулась к выходу.
Она бежала, не чуя под собой ног, не чуя, как хлещут по ногам жесткие еловые мутовки. Еще издали стала кричать своим:
— Пещера!
— Ну и что же? — не выразили особого удивления свои. — Бывает. Бывают на свете и пещеры.
Все были поглощены воздвижением палаток. Лишь Сеня-бурильщик проявил интерес:
— Хорошая хоть пещера? Может, под жилье сгодится?
Катя Смолева обидчиво закусила губу. Выложила:
— Там кто-то есть… Люди.
— Люди?
Это уж всем показалось любопытным. Тотчас окружили Катю:
— Какие люди?
— Что делают?
— Не знаю, — ответила Катя. — Поют…
Все удивились, загомонили, стали высказывать различные предложения:
— Пойдемте посмотрим!
— Разобраться надо, что за люди…
А Сеня-бурильщик опять же про свое:
— Если хорошая пещера, займем под жилье. Лучше любых палаток.
Одним словом, все побросали дела и отправились выяснять. Впереди шла Катя.
Лишь войдя в грот, оттеснили ее назад, безопасности ради, а может быть, никто и не оттеснял — сама спряталась. Высвечивая темноту карманными фонариками, продвигались шаг за шагом. Молча.
Наконец пещера осветилась и изнутри багровым светом костра. Узкий коридор разверзся, и все оказались в подземном зале. Кремнистые, шероховатые степы, сводчатый потолок, наполненный дымом…
Лучи карманных фонариков скрестились в глубине зала.
Там из-под земли торчали две головы.
Одна голова — без шапки, русоволосая, голубоглазая, с испачканной щекой. Другая — в шапке, с бородой и усами. Обе головы удивленно моргали и щурились от направленного света.
— Привет, — сказала одна голова, та, что помоложе, голубоглазая.
Вслед за этим послышался лязг отброшенной лопаты, возле головы появились обнаженные до локтя мускулистые руки, руки оперлись о землю и вынесли из ямы на поверхность рослую фигуру в брезентовых брюках, в клетчатой рубахе.
— Привет, — повторил человек, выбравшись из ямы. — С кем имею честь?..
— А вы сами кто такие?! — прикрикнула на него Катя Смолева.
Человек в клетчатой рубахе сразу же обратил внимание на Катю Смолеву. Огорченно покачал головой.
— Правилами хорошего тона предусмотрено, чтобы гости представлялись хозяевам, а не наоборот.
— Зато нас много, а вы одни, — с несокрушимой логикой опровергла Катя правила хорошего тона.
Между прочим, Катиным сослуживцам тоже не очень польстило высокомерие пещерного жителя.
— Еще неизвестно, кто гости, а кто хозяева! — проворчал Сеня-бурильщик.
— Вот мы сейчас перетащим сюда все барахло и сами заживем, — поддержал другой.
В клетчатой рубахе, услышав такие высказывания, строго сдвинул брови: