Додо
Шрифт:
Она указала мне дверь чуть подальше слева.
Я двинулась, куда было сказано, и дошла по прямой до конца коридора, который сворачивал направо. Большинство дверей были приоткрыты, и я быстро прошла мимо.
Я навострила уши перед двойной закрытой дверью. Один мужской голос говорил с сильным итальянским акцентом, а второй, отвечавший ему, не оставил у меня никаких сомнений в том, кем был его владелец.
Я набрала в грудь воздуха, взялась за ручку и изо всех сил толкнула дверь, прежде чем сообразила, что надо было тянуть на себя, и едва переступив порог, наткнулась на два внимательных взгляда,
— Мадам, — тут же сказал Хуго, поднимаясь. — Вы, очевидно, ошиблись…
Все случилось в одно мгновение. Мне уже давно не двадцать лет, да и ему тоже, но все равно нас связывало то, что мы пережили вместе. Он был все такой же — может, только живот еще больше втянулся. Легкая седина ему шла, кости обозначились четче, так и до скелета недалеко. Наверно, я изменилась сильнее, и в худшую сторону, но когда–то мы любили друг друга, и я не наивна, пусть эта любовь прошла, но, конечно же, он меня узнал, в любом случае его предупредили и о моем звонке, и о моем присутствии, так что его мерзко высокомерное «мадам» избавило меня от всех комплексов, которые он надеялся зародить.
— Доротея, дорогой мой Хуго, — срезала я его сразу же. — Доротея Мистраль.
Он сделал вид, что роется в памяти, что дало мне время присоединиться к нему в его директорском кабинете.
К моему большому удивлению, ответил макаронник:
— Мистрале.
Я не устояла перед старым приколом, и обернулась к нему:
— Очень приятно, синьор Мистрале.
Тогда Хуго довольно сильно ухватил меня за руку и сказал:
— У меня сейчас встреча, мадам. Поэтому, если желаете…
И тут я к своему изумлению ощутила запах страха, который перекрывал даже мой собственный.
Инстинктивно я попыталась воспользоваться своим преимуществом:
— Не дури, Хуго, это срочно и касается тебя тоже. Речь идет о Поле.
— Поль Кантер? — осведомился итальянец.
Я глянула на него — маленький пузатый и лысый человечек в безукоризненном костюме из альпаги, с дружелюбной улыбкой. Он проявил ко мне внимание, от которого я отвыкла.
Хуго еще крепче сжал мою руку.
Я повернулась к нему. Мы по–прежнему были одного роста, и я скрывала его от взгляда итальянца. Глаза его умоляли, а голова чуть заметно качнулась, обозначая «нет».
Я притормозила в нерешительности. У меня не было особого желания сажать его в дерьмо, но благоприятный случай вводил в искушение. И потом — я была очень заинтригована. По всей видимости, у меня имелся рычаг, но вот что именно им можно было сдвинуть?
Я основательно помедлила, прежде чем сказать:
— Кантер? Не знаю такого, нет, Поль…
Я повернулась к Хуго, который был мертвенно бледен.
— Поль де Сен–Пьер, — продолжил он. — Послушайте, это недоразумение, я не занимаюсь массовкой. Конечно, я узнал вас, Доротея Мистраль. Давайте я провожу вас в кабинет секретарши, и она вами займется.
Он повел меня к двери. Я высвободилась и вежливо попрощалась с итальянцем, который пристально смотрел на Хуго.
Тот закрыл за нами дверь и, сжав челюсти, потащил меня за угол коридора.
— Мне очень жаль, Доротея, но ты не могла выбрать момента хуже. Я встречусь с тобой через час у меня дома, авеню Виктор Гюго, 15. Я все тебе объясню, но умоляю, уходи сейчас
Я оказалась на тротуаре, на подгибающихся ногах, словно только что одним прыжком перепрыгнула опасную бездну.
Первая моя мысль была вполне очевидная, она любому пришла бы в голову: надо выпить.
И я сразу почувствовала себя лучше. Вот только…
Вот только я влипла в какую–то темную аферу, и ключа к ней у меня не было, а я себя знаю, в смысле «ладно, по последней, а потом… еще по одной», и конца этому не будет. Я и так не в лучшей форме. Придется ввести сухой закон, если я хочу соображать на всю катушку.
Я медленно двинулась прочь, отыскивая взглядом аптеку, а найдя, не раздумывая, зашла.
Если б несчастный жалкий аптекарь, сморщивший нос под налившимися недоверием глазами, мог измерить всю глубину моего безразличия, которое ему придется вычерпать, прежде чем хоть краешком задеть мое несуществующее «эго», с уверенностью утверждаю, что он даже и пытаться б не стал, но что поделать, прозорливцем он не был. Я попросила у него самую большую упаковку витамина С, коктейль из всех витаминов от А до Z, короче, все, что у него найдется в магазине, и потрясла пачкой банкнот, чтобы уверить в своей кредитоспособности.
Он даже принес стакан воды, который я потребовала, чтобы запить жменю таблеток. Честно говоря, они с тем же успехом могут продавать нам простое плацебо, потому что, едва выйдя из аптеки, я испытала прилив неожиданной энергии.
Долго это не продлилось. В такси, которое везло меня к Хуго, на меня нахлынула волна липкого уныния, и я вышла с жутким желанием повернуть вспять, я имею в виду во времени, и оказаться снова три назад в Бато–Лавуар, но тогда пришлось бы снова пережить весь этот кошмар, да и над временем мы все равно не властны. Остается двигаться вместе с ним. И я погрузилась в течение жизни. У меня больше не было сил ему сопротивляться. Оно уносило меня, не оставляя надежды в ближайшее время оказаться на твердой земле.
13
Номер 15 по авеню Виктор Гюго оказался просто дверью. Это было не общественное здание, а частный дом. Хуго проделал неплохой путь.
Я присела на соседнюю лавочку и стала ждать.
Что ты сделала с телом?
Это был первый вопрос, который мне задали в полиции, едва я призналась.
Стоило мне услышать этот вопрос, и я поняла, какого дала маху. Тогда я попыталась сыграть под дурочку, надеясь, что еще не слишком поздно.
— Каким телом? — удивилась я, только что во всем признавшись.
Один из легавых встал. У него вдруг сделался очень усталый вид, и тот легавый, который был любезным, удержал его за рукав и сказал мне:
— Неважно, начнем все сначала.
Моя любовь к Хуго поддерживала меня надежней, чем ноги.
Они начали все с нуля. У меня была бурная ссора с Полем Кантером, мои нервы не выдержали, и я схватила пистолет, который хранился в ночном столике. Тут я прервала их, терпеливо спросив: