Догма кровоточащих душ
Шрифт:
Агатами надоели раскаянные фразы Тэнри о том, что на самом деле он ничего этого не хотел, что он никакой не извращенец, а сделал это исключительно в воспитательных целях, и если Рюсин вполне справедливо получил от Агатами по ушам, то он, Тэнри, почти ни в чем не виноват, а если и виноват, то только в том, что ему небезразлична озабоченность друга, которая в один прекрасный момент может завести его не на ту дорожку, по которой ходят приличные люди...
Последние слова о дорожке, которые Тэнри наверняка вычитал из какого-то учебника по этике, окончательно разозлили Агатами. Она уже слегка жалела,
– Вас, мальчишек, одно только в девчонках интересует!
– толкнула Агатами Тэнри.
– Как вам вообще такое в голову пришло! Ладно, что вы еще на меня нарвались, а не пошли сразу спрашивать у Сэцуке!
– Агатами, - Тэнри перехватил сумку поудобнее. Камни они что ли туда наложили?
– Хватит... Я же извинился. Хочешь, я и у Сэцуке извинение попрошу?
– Только попробуй, - показала кулак Агатами.
– Знаю я вашу подлую хитрость. "Извини меня, Сэцуке!", - передразнила девочка.
– "За что?" - "За то, что хотели узнать твой любимый цвет!". Тьфу!
Тэнри оглянулся. Рюсин с потерянным видом осматривался по сторонам, а Сэцуке в нелепых обносках Агатами прислонилась задом к перилам, скрестила руки на груди и смотрела куда-то вверх. Вращающиеся прожекторы высвечивали в сумраке множество блесток, которые теплыми снежинками усеивали людей и эскалаторы.
– Сходим, - наконец сказал Рюсин и соскочил на неподвижную зеленую дорожку.
– Как ты только здесь во всем разбираешься, - сказала Сэцуке.
– Я бы сразу потерялась.
– Я - тоже, - буркнул Рюсин. Ему до сих пор было неловко разговаривать с Сэцуке, словно девочка знала об утреннем происшествии и могла составилть о Рюсине самое плохое мнение.
– Мы и потерялись.
– Что случилось?
– спросил Тэнри.
– Опять не туда свернули?
– У меня нет этого места на карте, - пожаловался Рюсин.
– Ну-ка, - Агатами забрала наладонник у Рюсина.
– Тормоз, ты куда нас вообще завел?!
Сэцуке место, где они сейчас находились, понравилось. Эскалаторы двумя узкими реками втекали под купол из разноцветного стекла, к высокому потолку взметались резные колонны, посредине зала, или площади на постаменте возвышалась скульптура ангела. Широко раскрытые крылья отбрасывали глубокие тени на мраморный пол, и казалось, что если вглядеться во тьму, то там можно разглядеть сияние крошечных огоньков.
– Это, к твоему сведению, Площадь Ангела! Усек? Ан-ге-ла, - Агатами показала Рюсина на постамент.
– А нам нужна - Площадь Звезды! Зве-зды!
Рюсин разозлился:
– Ты сама ничего не соображаешь! Зачем тебе Площадь Звезды?! Площадь Звезды и рядом с "Рапунцелем" не стояла!
– Ага, зато Площадь Ангела - стояла! Что ж ты квакаешь, что потерялся?!
– Я не квакаю!
– Хорошо, - внезапно успокоилась Агатами.
– Тогда покажи мне маршрут, которым ты нас вел.
Тэнри подошел к Сэцуке и с облегчением поставил сумку на скамейку.
– Красивая скульптура, - сказал он.
– Красивая, - вздохнула Сэцуке.
– Только никто этого не замечает...
Тэнри огляделся. Люди ехали по дорожкам, смотрели себе под ноги, читали газеты.
– Все заняты своими делами. Если бы мы не заблудились, то тоже не обратили бы на нее внимание.
– Я бы обратила, - сказала Сэцуке.
Подошли растерянный Рюсин и кипящая от ярости Агатами.
– Ну что?
– поинтересовался Тэнри.
– Разобрались?
– Разобрались, - кивнул Рюсин.
– Если бы она еще не орала, то я бы быстрее разобрался!
Агатами схватила Сэцуке за руку и потащила за скульптуру ангела, где оказался длинный коридор, выведший их на верхние галереи "Рапунцеля". Отсюда торговый центр представал пугающим по своему размаху и запутанности городом в городе, лабиринтом, мешаниной прозрачных коридоров-"макаронин", по которым неторопливо разгуливали люди и рассматривали блистающие витрины, переполненные разноцветными конфетти платьев, курток, брюк, обуви, телевизоров, вычислителей, велосипедов, машин, шоколада, напитков, в общем всего того, и еще больше - сверх того, что должно сделать жизнь каждого посетителя торгового центра не только удобной, но и счастливой.
В сверкающие многоугольники магазинов вклинивались островки развлекательных центров, откуда доносилась музыка, вспыхивали салатовые, карминные, пурпурные лучи лазерного представления, выводящие по воздуху виртуальными кисточками почти мгновенно выцветающие пастельные пейзажи.
– Ура!
– заорал Рюсин.
– Ура!
– подхватили Сэцуке, Агатами и Тэнри.
– Ура!
14
Эксперты в белых халатах, масках и прорезиненных перчатках возились за стойкой, собирая глиняные осколки в пакеты. Манга так и осталась лежать около кассы, и с ее страниц таращились кровожадные демоны. Патрульные машины освещали место происшествия прожекторами, а вспышки проблесковых маячков изрядно действовали на нервы.
Ерикку сидел за столиком и смотрел на пакет с тем, что Банана купила перед самой своей смертью. Ему казалось, что стоит притронуться пальцами к бумажной упаковке, и он почувствует тепло стаканчиков с кофе, которое оказалось долговечнее человеческой жизни. Ружье валялось тут же на столе, и от него кисло пахло порохом.
– Соболезную, - сказал Бензабуро, опускаясь на противоположную лавку.
Ерикку ничего не ответил. Да и что тут ответишь? Ну, соболезнует. Ну, высказывает слова искреннего сочувствия. Разве этим теперь поможешь Банане?
Бензабуро потрогал пальцем ствол ружья:
– Иногда такое случается. Очень сожалею.
Да, случается. Стоит допустить малейшую оплошность, и такое незамедлительно случается. Мы чересчур много думаем о том, что необходимо сделать, и совсем не думаем о том, чего делать не следует. Почему же это случилось? Рутинное дежурство...
– У них здесь должно быть целое гнездовье.
– сказал Бензабуро.
– Кровососы проклятые.
Ерикку покачал головой.
– Нет, не гнездовье. Бармен был големом, нахватавшемся анимы, а та тварь... Тварь к нему не имела отношения.