Доказательство чести
Шрифт:
— Ну, что ж, — заключил репортер. — Каждый гражданин России имеет право не свидетельствовать против себя.
Ломоть хлеба окончательно вывалился из рук Яши, когда он услышал о том, что Штуку нашли в собственной автомашине внутри универмага. В багажнике его «мерина» еще дымился ствол автомата Калашникова.
Потом екатеринбургский авторитет лицезрел на широком экране две вполне серьезных и знакомых физиономии. Сержанты рассказывали такие жуткие истории, что на голове Локомотива зашевелились волосы.
Хуже всего было то, что с момента освобождения Виталька ни разу ему не позвонил. Кусков отлично знал, кому
И вот Штука уже неделю на свободе, но ни разу не дал о себе знать. До этого не проходило ни единого дня, чтобы они не виделись. Локомотив не раз отправлял людей на поиски Витальки, но те возвращались ни с чем. Ответ был один: ни по одному из известных адресов Штуки нет и не предвидится.
Это была самая широкая темная полоса, но на этом неприятности не заканчивались. Яша Локомотив узнал, что дело об убийстве Эфиопа передано следователю Пермякову, славящемуся своей неподкупностью и откровенной твердолобостью, и занервничал. Шок от задержания Кускова еще не прошел, и на его фоне Яша опять совершил ошибку. Он счел случайное задержание Штуки даром божьим и решил разыграть эту карту.
Виталька в тюрьме затаил обиду. Еще неизвестно, что он сотворит, если окажется на свободе. Штука уже все равно не простит. Так какая теперь разница, привяжут его к убийству Эфиопа или нет? Не будет ли лучше, если каждый останется там, где находится сегодня?
Имея представление о следователе Пермякове и не зная обстоятельств дела, он вызвал к себе очередного должника, некоего Славу Рожина. В порядке компенсации долга Локомотив предложил ему сыграть небольшую роль в деле отстранения от исполнения служебных обязанностей следователя Пермякова. Тот не найдет доказательств вины Кускова, и, скорее всего, его освободит. А это надо?
Пусть лучше будет толковая подстава. Пермякова отметут свои же, посчитав нечистоплотным. На его дело поставят того, у кого перед глазами будет торчать вечно живой Пермяков и те последствия, которые могут наступить в том случае, если ему захочется освободить Кускова так же, как и бывшему следователю. А что нужно сделать со Штукой, если его освобождение начальству не понравилось? Правильно, снова затолкнуть за решетку.
Яша знал систему и был уверен в том, что не ошибается.
С этой работой Рожин справился безукоризненно. Ему поверили как менты, так и сам Пермяков. Очередное доказательство того, что неподкупных людей на свете нет. Все дело в цене. Пермяков не взял деньги, зато, будучи стесненным в жилищном вопросе, легко повелся на дом в Сочи. Вот тебе и твердолобый!..
Кускова освобождают из следственного изолятора, посчитав незаконным его дальнейшее содержание под стражей, и тут происходит неожиданное. Рожин, совершенно жалкий до этого момента, вдруг расправляет крылья и с полной отмороженностью в голосе заявляет о том, что его долг по сравнению с масштабами выполненной задачи — ерунда. Тридцать тысяч долларов. Вот сколько Яша обязан выплатить ему за помощь в деле устранения Пермякова. Если Локомотив не готов к этому, то Рожин может еще раз сходить в УБОП. Каждый
Тем, кто не понял, можно дать дополнительное объяснение этой ситуации. Криминального авторитета Яшу Локомотива попытался поставить на счетчик рыночный кидала Рожин с пошлым прошлым и мутным настоящим. Обозначить каким-либо определением его будущее не представляется возможным, потому как у таких людей его просто не может быть.
Яше пришлось вызывать полицейских, еще не отошедших после первой вздрючки, и ставить им очередную задачу в качестве возмещения морального вреда.
Лучше бы Яша занялся этим сам. Получилось как всегда. Локомотив не мог понять, как эта парочка полных идиотов была допущена к охране общественного порядка. Через сутки Зелинский сообщил Локомотиву, что дело сделано, концы спрятаны в воду. Тот понял это дословно и успокоился. На следующий день мусора-водомуты выволокли из воды Рожина и, конечно, опознали. Это у ментов делается быстро! С розыском хуже, но вот тут они мастера.
Яша понял, что заваривается каша. Она пухнет, увеличивается в размерах и будет готова как раз тогда, когда все закончится. Он даже догадался, для кого эта каша готовится. В конце всей этой истории его усадят за стол перед огромной тарелкой и заставят жрать.
Эх, Зелинский, эх, Гонов… Одним словом, если хочешь, чтобы все рухнуло и обратилось в пепел, положись на профессионализм ментов. Одна кровать с панцирной сеткой чего стоит, мать их. Коза ностра!..
В тот день, когда Виталька Кусков приматывал к голове несчастного Зелинского динамики и бил его мокрым полотенцем, Локомотив вызвал к себе Сороку, то бишь Ферапонтова, и Подлизу.
Глава 10
Телефон заработал в кармане Копаева, когда он вышел из конспиративной квартиры, где встречался с Быковым. Полковник выслушал доклад опера спокойно. Удивляться этому не стоило, поскольку причин для волнения еще не было. Информация, полученная Копаевым в ходе наблюдения за Зелинским, была интересна, но ее требовалось перепроверить. Кто поверит на слово продажному сержанту полиции, который находился под пытками? Кусков — не слишком опытный дознаватель. Выжать — да, может. Но и провести его при таких обстоятельствах не трудно.
— Ты думаешь, он поверил Зелинскому? — спросил Быков, когда Антон закончил говорить.
— Кусков? Вполне возможно. Информация не кажется высосанной из пальца.
— Пащенко еще не подозревает тебя?
— В том, что я опер из УСБ? Нет. И не заподозрит.
Быков прошелся по гостиной, дымя сигаретой.
— Антон, нужно отработать Гонова. Наверняка он поет в унисон с Зелинским. Ты опер управления…
— Я займусь этим. Какие у меня позиции в мэрии?
— Железобетонные. Не волнуйся.
Быков не работал на авось, надеясь только на то, что начальник отдела кадров мэрии и руководитель правового управления пойдут ему навстречу и после его ухода не позвонят Лукину. У первого был задержан сын за распространение курительных смесей, а второй шагу бы не сделал без совещания с первым. Начальнику отдела кадров сын нужен был дома, а полковнику Быкову — легенда Копаева в мэрии. Они сумели договориться.
Телефон заработал.
Антон вышел из подъезда, по привычке быстро осмотрел дом, вынул мобильник из кармана и услышал: