Дольчино
Шрифт:
— Проклятая тварь… бросилась сзади… я только поднял копьё… стрела.
Раненый хрипло застонал.
Подняв факелы, солдаты обступили мёртвого Теренцио. Его глаза были широко открыты, рот перекошен. У горла виднелись кровоточащие следы клыков.
— Насмерть загрызла, — стуча зубами, перекрестился низкорослый копейщик. — Как тогда с Анастазио.
— Снова ведьма охотится?
— Кому ж ещё.
— Клянусь душой, с меня хватит. Больше здесь не останусь, — тихо прошептал генуэзец.
В
Это позволило Дольчино посылать небольшие отряды за провизией. Но ближайшие деревни были почти все уничтожены, а в уцелевших находились сильные гарнизоны.
Лишь ценой многих жертв удавалось добывать продовольствие.
Как-то буранным февральским утром на обрывистом склоне соседнего хребта дозорные апостоликов заметили чёрные точки. Они медленно приближались со стороны Альп ди Мера, считавшихся зимой непроходимыми. Через некоторое время можно уже было различить вереницу людей с санями, с трудом прокладывавших дорогу по глубокому снегу.
Весть быстро облетела землянки и пещеры. Не обращая внимания на пронизывающий ветер, мужчины, женщины, дети поспешили наружу. Все в изумлении следили за движением неизвестных.
— Идут прямо сюда! — шептала Маргарита. — Неужели наши?
Внезапно стоявшие вокруг радостно зашумели:
— Смотрите, машут!
— Флаг?!
— Голубой флаг!
Падая и проваливаясь по пояс в снег, все с криками бросились навстречу.
Снежный поход
— Прошли! С таким грузом! — Дольчино с благодарностью посмотрел в усталое, обмороженное лицо Федерико ди Новара.
— Пять дней тащили. Девятнадцать человек в пути замёрзло, — входя в землянку, сказал тот. — Но это ничто по сравнению с вами. Продержаться шесть месяцев на голой скале!
Старейшина окинул взглядом убогое жилище, неубранные трупы, измождённых людей, лежащих на нарах.
— С детьми… даже трудно поверить! — Голос его дрогнул.
— Откуда ты шёл? — спросил Дольчино.
— Из Южной Франции. Все хотят вам помочь. По сёлам и городам братья собирают деньги, нищие отдают последнее. Лионская община внесла две тысячи дукатов. Сотни людей просились ко мне в отряд. Я мог взять лишь немногих.
— Как же вы добрались?
— Под видом крестоносцев прошли до Бьелла. В Триверо обменяли лошадей и золото на провизию и двинулись прямо через горы.
— Неужели зимой можно попасть сюда из Триверо?
— Пастухи указали путь. Налегке дошли бы дня за три.
Дольчино
— Всего три дня, и мы в тылу папской армии!
— И в местах, где есть продукты, — подхватил Федерико. — Среди крестьян там много наших. Они помогут ворваться в город.
— Триверо не годится для лагеря, — заметил появившийся в дверях Лонгино Каттанео. — В случае осады оттуда не вырваться.
— Добыв продовольствие, можно укрепиться на ближайших горах, — возразил Паоло.
— Но с кем идти? Половина людей не способны держаться на ногах. Бросить больных нельзя, — возразил Дольчино.
— Ждать здесь бессмысленно, — тихо произнесла Маргарита. — Крестоносцы опустошили всю долину.
— Что же ты предлагаешь?
— Веди тех, кто может ходить. Я останусь. Когда возьмёте Триверо, поможете и нам.
— Марго права! Иного выхода нет! — поддержал её Милано Сола.
В тот же день братья стали готовиться к походу. Впервые за много месяцев в общинных котлах варилась настоящая полента. В рассохшихся без долгого употребления квашнях было замешено тесто. Каждый получил по испечённой в золе большой ячменной лепёшке, и куску овечьего сыра.
Вечером, едва стихла пурга, было решено выступать. Отряд Федерико ди Новара двинулся в путь, прокладывая дорогу. За ним длинной колонной потянулись другие. В лагере для охраны больных и раненых остались лишь женщины.
Стоя на краю скалы, Маргарита, Анжела и Марина молча глядели вслед уходящим. На фоне снегов, несмотря на сумерки, ещё виднелась исчезавшая за далёким хребтом живая лента людей.
— Одни остались! — чуть слышно произнесла Марина.
— Зачем пустила Энрико? — спросила Маргарита. — Мальчик недавно оправился от болезни.
— Увязался за дедом. Разве удержишь?! Я, говорит, не женщина.
— Лишь бы не было ветра, — Анжела подула на пальцы, — тогда доберутся. Вот только как они возьмут Триверо?
Маргарита обняла девушку за плечи.
— Федерико рассказывал, там много наших.
— Тебе случалось бывать в тех местах?
— Перед осадой мы с Паоло прятали в долине Сессера раненых. Но ездили больше по деревушкам.
— В тот раз ты ещё меня утешала. Теперь будем ждать не одного Паоло.
— Любишь? — Маргарита взглянула на Анжелу.
Та молча отвернулась.
— А мне придётся думать сразу о троих, — вздохнула Марина. — И сын ушёл, и муж, и отец. — Маргарита подняла лежавший у ног арбалет. — У нас на руках сотни больных. Надо позаботиться о защите лагеря.
Марина печально смотрела на удаляющихся людей.
— Неизвестно, сколько придётся ждать. Провизия на исходе. Как только узнают, что мы одни, епископ пошлёт сюда солдат.
— Я сама подумываю об этом. Погода хорошая. До рассвета можно наведаться в Моллиа.