Долг грабежом красен

Серегин Михаил Георгиевич

Сатаров с удивлением смотрел на документы, которые держал в руках, периодически бросая взгляды на Полунина и Бирюкова.

– Ты, Олег, упрекал меня в том, что я договорился с ментами, но я лишь договорился с ними, – подчеркнул Полунин, – чтобы достичь своей цели. В отличие от тебя, я под них не ложился и им не служил.

Полунин повернулся к Бирюкову и спросил:

– Вы ведь неспроста выбрали именно его, Константин Матвеевич?

– Разумеется, – угрюмо усмехнувшись, подтвердил Бирюков. – С вами мы бы никогда не договорились, я это знал всегда. А Олег

Григорьевич до сегодняшнего момента был вполне управляемый. Да и после того, как мы разгребемся с этим дерьмом, думаю, что он тоже никуда не денется. Он слишком зависит от нас. Если бы не наша поддержка, вы бы давно уже его свалили… А теперь давайте перейдем к делу. Где документы, которые мы от вас требуем? И где находится Лобников?

– Лобников, полагаю, сейчас сидит в гостинице «Советской» и готовится к беседе с прокурором из Москвы.

На лице Бирюкова отразилось негодование.

– Вам же сказали, что он должен быть здесь, – зло прошипел подполковник.

– К сожалению, он умчался туда без моего ведома, – равнодушно пожал плечами Полунин.

– Где документы, падла? – яростно прокричал Романенков. – Не вздумай с нами шутить, иначе мы твоему пацану вмиг башку оторвем!

– Надеюсь, вы понимаете, Владимир Иванович, что наши угрозы небеспочвенны, – вторил Романенкову Бирюков. – Слишком многое стоит на кону, поэтому мы вынуждены идти на самые крайние меры. Если вы желаете своему сыну добра, то должны выполнить все наши условия.

– Какие условия? – холодно спросил Полунин.

– В первую очередь вы передаете нам все документы, – ответил Бирюков.

– А во вторую? – тут же спросил Полунин.

– Лобников не должен давать показания.

– Что я могу сделать для вас в этом смысле? – удивленно пожал плечами Полунин.

– Да что хочешь! – заорал потерявший терпение Романенков. – Ты Петрова с Лобниковым сдал ментам, ты и устраняй их.

– Это у вас ловко получилось, Владимир Иванович, я даже не могу понять, как вам удалось переманить этих людей на свою сторону, – с уважением заметил подполковник милиции.

– Это сделать было несложно. Я ведь знал вас и ваши методы работы. И знал, что, когда всерьез запахнет жареным, вы захотите избавиться от опасных свидетелей, которые многое могут рассказать и о вас, и о ваших счетах за границей. Ведь как сказал Олег Григорьевич, он кормил почти всю верхушку местного руководства. В том числе лично вас и вице-губернатора Симонова. Я знал, что вы не захотите рисковать и пошлете киллеров устранять группу Капустина. После этого их уже не надо было уговаривать идти против вас – увидев убитого Капустина, они сами сделали выбор.

– Кончай базар, падла! – заорал Романенков. – Где бумаги?!

– А где мой сын? – спокойно спросил Полунин. – Пока я с ним не переговорю и не узнаю, что он цел и невредим, я ничего вам не скажу.

Романенков раздраженно вытащил из кармана пиджака сотовый и, набрав номер, произнес:

– Але, Борян? Это я, Романенков. У вас все нормально? Ну и хорошо. Дай трубку пацану, пусть поговорит с папашей.

Романенков передал телефон Полунину, и Владимир

впервые за полтора года услышал голос своего сына.

– Папа, здравствуй, это я, Антон.

– Здравствуй, сынок, – ответил Полунин. – Рад тебя слышать. У тебя все нормально?

– Да, папа, у меня все нормально. Меня просили передать, что у нас все под контролем.

Полунин улыбнулся и сказал:

– Ну и хорошо, сынок. Думаю, что мы скоро увидимся.

Он вернул трубку Романенкову.

– Ну, где документы? – горя от нетерпения, спросил тот.

– Где, где, – усмехнулся Полунин, докуривая сигарету. – В гнезде! – неожиданно ответил он. – Хрен ты в ж… получишь, а не документы, козел горбатый! Документы давно уже у прокурора на столе лежат, а Лобников с Петровым вовсю следакам малявы строчат о вашем славном житье-бытье последних лет.

Все трое – Бирюков, Романенков и Сатаров – пораженно уставились на улыбающегося Полунина.

– Ты че, мужик, сбрендил, что ли? – спросил Романенков. – Мы ж твоего пацана на кусочки разрежем. Ты что, этого хочешь, да? Ну хорошо, ты это получишь.

Он поднес трубку к уху и произнес:

– Слушайте меня внимательно, орлы. Пришлите мне сюда мизинец этого пацана.

Однако в следующий момент он неожиданно осекся, на его лице появилось удивленное выражение…

* * *

Первым в кабинет дежурного воспитателя вошел белобрысый бандит. При этом он презрительно взглянул на вытянувшегося по струнке у дверей бородатого сторожа. Следом за ним направился рыжеволосый. Однако не успел белобрысый переступить порог кабинета, как тут же остановился как вкопанный.

Прямо напротив входа на столе сидел молодой коренастый парень, который с улыбкой смотрел на гостей. Однако внимание бандита привлек не сам парень, а автомат Калашникова, который лежал у него на коленях.

Завидев входящих, «дежурный воспитатель» взял автомат в руки и направил его на бандита.

– Здорово, мужики! Ну-ка быстро руки на затылок! – произнес он, передернув затвор автомата.

Белобрысый машинально приподнял руки, а позади него послышался какой-то шум, треск ломающегося дерева и грохот падающего тела.

Бандит непроизвольно повернулся и увидел, что его напарник валяется в коридоре на полу, широко раскинув руки, а рядом с ним стоит тот самый здоровенный бородатый сторож и держит в руках обломок черенка от метлы.

– Что там у тебя случилось, Шакирыч? – крикнул Славка Болдин, по-прежнему держа на мушке стоящего бандита.

– Метлу сломал, – ответил Шакирыч, задумчиво глядя на поверженного бритоголового. – Эх и крепкая же башка у этих гоблинов! Черенок-то был дубовый.

– Оставь его, – скомандовал Славка. – Займись-ка лучше вторым.

– Чего, и ему, что ли, по башке двинуть? – спросил Шакирыч.

– Не надо, это лишнее. Вынь-ка лучше у него пистолет из кобуры и свяжи руки.

Шакирыч, подойдя к белобрысому, вынул у него пистолет из кобуры и сунул в карман своего передника.