Долгая ночь Примы Центавра
Шрифт:
Лондо попытался дотянуться до Стража, чтобы оторвать чудовище от себя раз и навсегда, но с каждой такой попыткой боль только усиливалась, а затем он услышал в своей голове голос:
«На твоем месте я бы не стал так поступать».
Лондо вцепился в подлокотники, хватая ртом воздух, и боль, наконец, начала отступать. Но ощущение её близости осталось, словно хищный зверь, притаившись в густой траве, готовился наброситься на него ещё раз при малейшем неправильном движении. Хотя голос прозвучал прямо в его голове, Лондо узнал его -
– Как… как вы…
«Никаких вопросов. Сиди. На троне. Руки на подлокотниках».
И Лондо подчинился. Он понимал, что выбора у него нет.
«Ты плохо обошелся с Дурлой», - в голосе явно слышалось разочарование.
– «Он избран нами. Ты никогда больше не должен так с ним поступать».
– Избран вами. Стало быть, у него тоже есть Страж?
– прохрипел Лондо, испытывая некоторое злорадство при мысли о том, что должен был ощущать Дурла, глядя, как отвратительное существо скользит к нему по полу. Но ответ Дракхов разочаровал его.
«Нет. Ему не нужен Страж. Он считает, что Республика стала уязвимой из-за своего упадка, а ты растерял пыл своей молодости. Дурла верит в дисциплину, порядок и всеобщее послушание. Ему незачем знать о нашем существовании, ему не нужен Страж. Его чистый энтузиазм и прямодушие сделают его гораздо более эффективным, чем мог бы сделать Страж».
– Я так счастлив за вас. И могу ли я тогда спросить, зачем нужен я?
«Ты нам не нужен».
Ну… вот значит как. Дракхов можно было обвинить в чем угодно, но только не в уклончивости.
А голос Дракхов продолжал вещать в голове Лондо, и в нем слышалось теперь едва ли не сожаление:
«Это не доставляет нам удовольствия, Моллари. Не доставляет радости. Работа, которую ты до сих пор делал для Примы Центавра, заслуживает одобрения. Ты сумел сплотить свой народ, воодушевить их, за несколько коротких месяцев ты далеко увел их от того упадка и уныния, в котором они пребывали. Если бы ты мог действовать по своему усмотрению, то стал бы великим императором. Но ты служишь нам, а не себе. Ты будешь следовать нашим желаниям и ты будешь всегда помнить, что, конечно, можно делать вид, будто ты служишь своему народу, но на самом деле ты служишь нам. А чтобы помочь тебе заучить урок… теперь ты будешь молча сидеть на троне».
– Но…
На короткое мгновение боль нахлынула на Лондо, словно грозная океанская волна.
«Сидеть ты будешь молча».
Лондо сел выпрямившись, уставившись прямо перед собой, не смея взглянуть ни влево, ни вправо.
«Ты будешь сидеть так до тех пор, пока мы не отменим запрет. Ты будешь слышать шум, разговоры, течение повседневной жизни снаружи. Но не будешь принимать в ней участия. Все аудиенции будут отменены. Ты просидишь в одиночестве несколько часов… или дней… столько, сколько мы сочтем необходимым для усвоения урока.
Ты
Голос в голове смолк, но Лондо счел мудрым не двигаться. Он продолжал сидеть, уставившись прямо перед собой, чтобы боль и голос не вернулись.
«Вот я и в аду», - подумал он.
И тут же голос ответил:
«Да. Это так».
После этого Лондо старался даже и не думать.
Был прохладный день, свежий ветер обдувал холмы. Сенна пришла на их заветное место и села на траву. Она смотрела вдаль, туда, где виднелись развалины здания, которые уже почти разобрали, выполняя императорскую программу обновления столицы. С учетом скорости и эффективности, с которыми трудились рабочие, можно было ожидать, что новое строение появится на месте развалин уже через неделю.
Она проверяла библиотеки и базы данных. Труды Телиса Элариса тихо исчезали один за другим.
Сенна легла на траву, глядя на облака. Она попыталась вызвать в уме какие-нибудь образы, ассоциации… но ничего не получилось. Над нею пролетали всего лишь сгустки белого тумана и пара, которые вскоре унесутся прочь, как и все в этом мире.
Слезы начали беззвучно скатываться по щекам девушки.
– Почему?
– прошептала она.
Но ответа не пришло.
Интерлюдия
Дремотник зашевелился.
Он не понимал до конца, что происходит, во всяком случае, не на сознательном уровне.
Просто у него вдруг появилось странное чувство, что все происходящее вокруг него было… несущественно. Что все это скоро прекратится, чтобы освободить дорогу чему-то действительно значимому.
Он продолжал свои делишки, пытаясь игнорировать слабое жужжание, которое все чаще раздавалось у него в голове. Когда оно стало невыносимым,
он пошел к медикам, но их поверхностное обследование ничего не обнаружило.
Он не винил их за это. Он сам не мог толком объяснить, что же такое его беспокоит, и потому как они могли догадаться, что нужно искать?
Он даже и сам этого не понимал.
И потому он заставлял себя продолжать свою жизнь, и не обращать внимания на то, что он не в силах понять. И когда просочился слух, что Президент Межзвездного Альянса собирается пройтись по нижним уровням… что он пытается добиться принятия программы помощи их обитателям, то… он решил, что это хорошо.