Долгая ночь Примы Центавра
Шрифт:
Вир начинал терять остатки терпения с императором.
– Да, они очень милы, но это не то, что…
– Вот император Турхан, - Лондо указал на одно из полотен.
– Великий человек.
– Великий человек?
– хмыкнул Вир.
– Своими предсмертными словами он подвиг нас атаковать Нарн. Тебе ли не знать, ты же единственный, кто их услышал, и… - Вир осекся, увидев выражение на лице Лондо. Грош сверкнул еще раз - Вир понял, что разгадал ужасную тайну Лондо: предсмертные слова Турхана не были словами о войне.
– Лондо?
– Умирая, он завещал нам жить в мире с Нарном… и сказал, что проклинает нас с Рефой. Да, он был мудрый
– В голосе Лондо не было ни капли гнева. Разве что удивление перед величием Турхана.
Но Вира охватил ужас. Он отступил на шаг, кровь отхлынула от его лица.
– Лондо… Великий Создатель, Лондо… как ты… как ты мог…
Лондо пожал плечами.
– И только?
– Продолжил Вир.
– Это все что ты мне ответишь? Просто пожмешь плечами? Лондо, как… как ты мог?
– В своей жизни я уже великое множество раз слышал этот вопрос, Вир, и вот что интересно, каждый раз отвечал одинаково: как я мог? Легко.
Вир не нашел, что ответить. Впервые за все время знакомства с Лондо он не мог найти нужных слов. А Лондо со свой стороны, словно не замечал очевидного дискомфорта Вира и продолжал рассуждать:
– Мы делаем то, что должны, Вир. Так поступают все. И всегда. Вот возьми, к примеру, императора Крэна. Ты помнишь его, Вир? Ты не забыл, что с ним случилось?
Вир почувствовал, что у него начинает кружиться голова, и вовсе не от обилия выпитого. Даже и в трезвом виде он вряд ли смог бы свести воедино все фрагменты того, что наговорил ему сейчас Лондо.
– Император Крэн… в общих чертах, да. Но ведь он умер еще до моего рождения, и…
Лондо остановился как раз напротив бюста Крэна. Пожалуй, это был самый маленький бюст в комнате, словно его делали впопыхах, исполняя неожиданный приказ о необходимости срочного пополнения коллекции.
– Какое короткое у него было царствование. Маленькая заметка на полях нашей славной истории. Правитель периода великих перемен. В то время центавриане оказались разобщены больше, чем когда-либо. Предыдущий император, Турис, был чересчур слабохарактерным, и после его ухода все великие дома сцепились друг с другом в борьбе за власть. И это грозило перерасти в кровавую бойню. Бедняга Крэн… так ты вспомнил, что с ним случилось, Вир?
– Да, я думаю, да. Но…
– Иногда нам всем все же удается прийти к единому мнению о том, что правильно, а что ошибка. И мы не хотим, чтобы ошибки повторялись вновь. Ни с нами, ни с кем-либо еще. НИ С КЕМ, Вир. Ты меня понял?
– Голос Лондо возвысился до неожиданной непонятной страстности.
– Ты меня понял, Вир? Ты следишь за тем, какие слова слетают с моего языка?
– Да, да, конечно, - Вир чувствовал себя потерянным больше, чем когда-либо.
– Ловлю каждое слово.
– Это хорошо. Я рад, что у нас состоялся этот разговор. Так будет лучше для нас всех. Идем… а то вечеринка закончится без нас. Мы же не хотим, чтобы кто-то подумал, будто в наше отсутствие можно по-настоящему веселиться? И знаешь что, Вир? Я бы хотел, чтобы ты запомнил накрепко: все здесь, все, что мы восстановили, все, чем я управляю… все это заставляет меня поразмыслить над вопросом, что же я такое на самом деле. И даже не столько я, сколько мы все, и что будет с нами всеми меньше, чем через неделю.
– И что же с нами будет?
– А-а, - усмехнулся Лондо.
– Вот разгадаешь мою загадку, великую загадку сегодняшнего вечера, всю, до последнего слова, тогда и узнаешь. Вот как.
И с этим таинственным замечанием
Когда Вир вернулся в свое пристанище, он с изумлением застал там ту самую танцовщицу, которая строила ему глазки на приеме во дворце. Одежды на ней было существенно меньше, чем раньше. Если говорить точнее, то вся её одежда состояла из простыни, которой она прикрывалась, лежа на кровати. Вир застыл в изумлении, и лишь спустя некоторое время осознал, что поскольку его рот все равно открыт, то лучше с его помощью издать какие-либо более осмысленные звуки, чем: «Ох…ох…ох».
– Ох… Ну… Привет, - сказал он.
– Привет, - промурлыкала девушка в ответ.
– Я… прошу простить, что потревожил вас. Я думал, здесь моя квартира. Должно быть, сбился с дороги… - Вир повернулся было, чтобы уйти, но тут же увидел свой чемодан в углу, и понял, что он пришел именно туда, куда и предполагал. Как, впрочем, и эта девушка.
– Разве ты не хочешь разделить со мной ложе?
– спросила она.
– Разделить его на части будет несколько затруднительно, - Вир вымученно улыбнулся своей неуклюжей попытке пошутить. Однако, от его глупых слов милая улыбка на лице девушки ничуть не изменилась, и Вир немного успокоился.
– Э… послушайте… Может быть произошла какая-то ошибка?
– Ты Вир Котто?
– красотка сменила позу, повернувшись слегка на бок. Вир внезапно взмок. Кроме того, он почувствовал некоторое стеснение в груди, и снова призвал себя успокоиться.
– Да. Но… можно спросить, как… то есть, почему…
– Министр Дурла опасался, что, возможно, неумышленно оскорбил тебя… и из уважения к твоему давнему знакомству с императором, попросил меня убедиться, что твои впечатления от сегодняшнего вечера не останутся неприятными.
Как только прозвучало имя Дурлы, всякий интерес к этой особе, если он и был у Вира, мгновенно испарился.
– Дурла. Понятно. Что ж… - Вир решительно прочистил горло.
– Я вот как считаю. Я сейчас отвернусь и отведу взгляд, чтобы вы могли выйти отсюда одетой, и передать Дурле, что все отлично, и я польщен его заботой. Хорошо?
На лице девушки промелькнуло разочарование.
– Ты уверен?
– Мисс… поверьте мне, способность принимать правильные решения никогда не была моей сильной стороной. Обычно я во всем сомневаюсь. Но сейчас, да, я абсолютно уверен.
– Вир отвернулся к стене и стал ждать. Он слышал шуршание простыней, когда девушка соскользнула с кровати, и шорох одежд по ее телу, когда она одевалась.
Мгновение спустя её рука прошлась по спине Вира сверху вниз, и милый голос проворковал:
– Тогда спокойной ночи, Посол.
– Спокойной ночи, - ответил Вир сдавленным голосом.
Дверь скрипнула и закрылась, а он долго еще стоял неподвижно, не решаясь обернуться. А затем позволил себе вздох облегчения, когда убедился, что девушка действительно ушла.
Дурла. Её прислал Дурла. Сама мысль об этом ужасала. Более того, когда Вир отвернулся от девушки, чтобы дать ей возможность одеться, он все-таки продолжал внимательно следить за движениями её тени, опасаясь, как бы она не подкралась к нему сзади с ножом. Такой поступок, по мнению Вира, более соответствовал бы манерам Дурлы, чем проявленное им великодушие.