Долгий путь скомороха. Книга 2
Шрифт:
– Да кто ты? – по-прежнему сухо спросил Ратмир, глядя исподлобья на незваную гостью. Что-то сильно беспокоило его в этой женщине. А что именно – он никак не мог понять.
Матушка промолчала, проводив взглядом закрывшего за собой дверь старика Никифора, и после повернула голову к Ратмиру:
– Я – схимница Серафима из Девичьего монастыря. Игуменья наша матушка Евникия отбыла на днях на богомолье во Владимир. Оставила меня приглядывать за монастырём и сестрами нашими. А сегодня вот такое горе у нас… И к кому обратиться-то? –
– Поберегись с огнём-то так! – воскликнул раздражённо он и, отойдя в сторону, присел на лавку, указав ей рукой на другую лавку: – Присаживайся, в ногах правды нет.
– Спаси Бог тебя, сынок! – с облегчением присела на другую скамью схимница Серафима. Она поняла, что этот строптивый скоморох всё-таки решил снизойти до её беды. Поставив свечку на стол и достав из кармана монашеского одеяния белый с вышивкой рушник, она утёрла им взмокшее лицо: – А не видела ли я тебя раньше, потешник Ратмир? Уж больно мне лицо твоё знакомым кажется.
– Не знаю. Нет у меня времени на пустые разговоры. Говори, что за беда у тебя. Выслушать – выслушаю, но не обещаю, что смогу помочь, – резко прервал её Ратмир. Он с усилием потёр пальцами переносицу и недовольно уставился на нежданную собеседницу.
– Ехать тебе сейчас со мной нужно. Там всё сам увидишь, – неожиданно залилась слезами женщина.
– Ехать?! – воскликнул раздосадованный Ратмир. – Я не желаю сейчас никуда ехать. Просто расскажи, в чём дело и всё.
– Три послушницы монастыря …страшную погибель свою нашли сегодня в нашей кладовой… – сдавленным голосом сквозь слёзы, тяжело дыша, прошептала матушка Серафима.
– Убили? – вскинул голову Ратмир.
– Порешил их кто-то…страшно порешил. Не пожалели душегубы девиц невинных наших, – женщина преданно уставилась в глаза Ратмиру. – Я поначалу хотела обратиться к покровителям своим при дворе. Остались у меня ещё несколько родственников. Да только потом до меня дошло, что негоже нашему монастырю такие известия в народ пускать. Тайно нужно бы сыск провести, да найти обидчиков и наказать примерно. Чтобы неповадно было такое вытворять.
Ратмир помолчал и неожиданно спросил:
– А кем ты была в миру? Только правду говори мне.
– А мне и скрывать нечего, – приосанилась женщина. – В миру я звалась княгиней Натальей Вельяминовой.
– Кх-м …вот оно как. Значит, не показалось мне, – каким-то странным голосом произнёс Ратмир. Лицо его окаменело, глаза приобрели стальной оттенок. Он прищурился, глядя куда-то мимо незваной гостьи.
– Что скажешь, потешник Ратмир? Нужно тебе ехать туда самому и всё смотреть, – с надеждой склонилась в его сторону женщина.
– Что тут говорить… – каким-то чужим голосом продолжил Ратмир, переведя на неё холодный взгляд. – По убийствам Разбойный приказ должен следствие производить. В Судебнике так сказано.
– Ох, нет! Я же тебе пояснила, потешник, что негоже нам такие истории в народ пускать. Игуменье нашей матушке Евникее и монастырю какой урон будет нанесён! Смотри, я вот тут серебряных монет тебе принесла. Если мало – скажи. Ещё принесу. Только уж не нужна монастырю такая огласка, а тебе и твоим товарищам всякая денежка пригодится, – торопливо зашептала растерявшаяся схимница Серафима.
– Нет, – твёрдо ответил Ратмир и указал на дверь. – Иди, откуда пришла.
– Сынок, да не отказывай ты мне в просьбе моей! Смотри, на колени встаю перед тобой – только помоги! – воскликнула в отчаянии пожилая женщина. Она грузно сползла со скамьи и, тяжело дыша, встала перед Ратмиром на колени. – Да если бы не молва, что только ты можешь верно отыскать татей, разве ж встала бы я на колени перед всякой чернью!
– Чернью, – усмехнулся одними губами побледневший Ратмир и с прищуром посмотрел на стоявшую перед ним на коленях женщину: – Незачем тебе с чернью дела иметь, женщина. Вот и ступай себе с Богом в свою обитель и посылай за дьяком Разбойного приказа.
– Никуда я не пойду, пока не услышу твоего согласия, – твёрдо заявила схимница Серафима, не спуская с Ратмира горящего взора.
– Тогда я пойду отсюда, – пожал плечами скоморох и быстрыми шагами вышел за дверь. Он прошёл во мраке длинного коридора мимо растерявшегося корчмаря и ратника Прохора. Стоявший поодаль старик Никифор кинулся за ним.
– Что ей нужно от тебя, Ратмир? – возбуждённо спросил старик Никифор, догнав Ратмира у конюшни.
– Ты же всё слышал, Никифор! – раздражённо ответил тот.
Никифор пристально посмотрел на своего товарища. Давно он не видел его в таком состоянии. Вернее – никогда ранее.
– Ты не хочешь помочь этой монашке?
– Нет!
– Так и не помогай. Никто тебя не может принудить к этому. Только я не пойму, что это ты так расстроился из-за этого? Ты и раньше отказывал некоторым, но никогда так не переживал, – пожал плечами старик Никифор.
– Прости, Никифор, что накричал на тебя, – с досадой произнёс Ратмир. – Кому понравится, когда ему спать не дают и за ночь дважды будят почём зря?
– И то, правда, – согласился старик Никифор. – Тогда как быть-то?! Я таких баб знаю – будет стоять из упрямства на коленях, пока не свалится замертво.
– А по мне – так пусть стоит, хоть до второго пришествия, – холодно отозвался Ратмир и направился к белевшей в ночном сумраке лестнице, ведшей на сеновал. – Пойдём, Никифор, вот здесь и отоспимся до утра.
Чей-то жалобный всхлип в ночи заставил их замереть на месте.
– Кто здесь? – настороженно спросил Никифор, вглядываясь в темневший в дверном проёме женский силуэт.