Долго и счастливо

Карасева Маруся

Вот почему Сандер был все еще жив, здоров и даже бодр. У него имелась цель, добиться которой могло помочь лишь четкое следование плану. Так что он сделал три звонка и зарезервировал на вечер одно из помещений на первом этаже отеля, прежде внимательно его проинспектировав. Для его целей оно подходило идеально.

После чего, взглянув на часы и убедившись, что до назначенного часа остаются еще тридцать три минуты, Сандер решил подняться наверх и трахнуть на прощание Эстри. Ведь если все пойдет как следует, они не

увидятся еще долгое, долгое время.

В номере, перевыполнив план вдвое, Сандер на миг ощутил укол раскаяния, глядя, как довольная донельзя Эстри надевает узкое алое платье длиной чуть выше колена и с глубоким декольте. Шелк обтекал ее, словно кровь, оставляя воображению так мало пространства, что она скорее казалось раздетой, чем одетой.

– У нас две минуты, - напомнил Сандер, бросив взгляд на экран айфона. Ничего. От Василисы по-прежнему не было никаких вестей.

– Говоришь, это сюрприз?
– уточнила Эстри, проводя по губам яркой помадой.
– А к чему такая точность?

– К тому, - Сандер подал ей туфли, - что если мы не заберем сюрприз через две минуты, он превратится в тыкву.

– В тыкву?
– нахмурилась Эстри, и только тут Сандер сообразил, что с творчеством незабвенного Шарля Перро она может быть и незнакома. В конце концов, ее детство пришлось совсем на другие времена.

– Я тебе сейчас расскажу эту историю, - сказал он и потянул ее за собой к выходу.
– Жила-была девочка...

2

В лифте он вспомнил, почему его так раздражает Эстри: за несколько секунд, пока они спускались, она сначала попыталась съесть лифтера, а потом - стащить с Сандера штаны. При этом ее совершенно не интересовал тот факт, что одна стенка лифта - прозрачная.

В новом мире Эстри была словно обезьяна с гранатой - опасной и для себя, и для окружающих. За способность, а точнее, полную неспособность к адаптации Сандер мысленно поставил ей "двойку". Увы, естественный отбор его создательница не прошла.

– Так куда мы идем?
– спросила она, семеня за ним на высоченных шпильках.
– Где то, что ты мне обещал?

Сандер повернулся, чтобы взглянуть на нее. Даже сейчас он понимал, почему тогда, двести лет назад, она так его покорила. Эстри была прекрасна - насколько это было возможно для тупой, жестокой и бессмысленно-злобной суки.

– Мы уже пришли, - сказал он, толкая дверь в зарезервированный им чуть ранее зал.
– Сюрприз, дорогая!

Лицо Эстри из милого и кукольного моментально превратилось в жуткую маску. Она сузила глаза, выпустила клыки и зашипела, словно ошпаренная кошка, пытаясь при этом отступить. Однако за спиной ее сновно по команде выросли две высоченных тени, которые молча толкнули ее за порог.

– Отлично сработали, ребята!
– похвалил их Сандер и тут же сам получил бесцеремонный толчок в спину.

Дверь за ними закрылась, и присутствующие в комнате

как по команде обернулись в их сторону. По всему периметру была выставлена охрана, а за овальным столом в центре сидели Верховная Судья -- Бруха и Верховный Дознаватель -- Экимму. Вид у судьи был крайне недовольный.

– Вы опоздали на четыре с половиной минуты, - холодно сообщила она вместо приветствия.
– Еще тридцать секунд - и мы бы послали за сами патруль.

– Прошу меня простить, досточтимая Бруха, - Сандер покаянно склонил голову.
– Это моя вина.

Экимму поправил серебряные очки, строго глядя на вошедших.

– Что-то вы в последнее время часто берете на себя вину, Шварцтейн. У вас что, экзистенциальный кризис? Мортидо перевесило либидо?

– Что тут происходит?
– подала голос Эстри. Голос, заметил Сандер, у нее был глухой и бесцветный, а глаза шарили в поисках хоть какой-нибудь лазейки. Встретившись с ним глазами, создательница посмотрела так, что, будь она Горгоной, он бы точно окаменел на месте. Похоже, присутствие представителей Совета, который вроде как послал ее на дело в аэропорту, стало для Эстри пренеприятнейшим сюрпризом.
– Это что, суд?

– Суд?
– высокомерно переспросила Бруха, поднимая выщипанные в ниточку брови.
– О чем это вы, Эстри? Ваше... дитя пригласило нас приятно провести вечер за игрой в покер. Как мы могли отказать тому, кто столько сделал для процветания нашего народа?

– Вообще-то я предлагал пинг-понг, - заметил Сандер, очаровательно улыбнувшись.
– Но меня почему-то никто не поддержал.

Бруха ответила улыбкой.

– Вы так милы для государственного преступника, - сказала она.
– Мне будет очень жаль вас пытать.

Сандер склонил голову в знак признательности, пытаясь скрыть моментальный приступ паники. Если у Бориса ничего не выйдет, ближайшие годы Сандер рисковал провести в индивидуальном гробу, извиваясь от нестерпимой боли.

– Что ты натворил?
– ужаснулась Эстри.
– А главное, когда?

Сандер пожал плечами.

– Ничего особенного. Я просто признался в том, что сделал в пятницу в аэропорту. Всю правду, - он повернулся к Эстри и пронзил ее взглядом.
– Насчет того, что хотел преподать урок моей сестре и предательнице Софии.

– Что?
– слабо переспросила Эстри.
– Кто?

– Сандер говорит, что взял на себя ответственность за террор, - пояснила Бруха.
– А поскольку это попадает под действие Закона о массовом убийстве людей без предварительной санкции Верховного Совета, его будут судить.

– Судить, - повторила Эстри, глядя на него убийственным взглядом.

– Именно, - Экимму скупо улыбнулся, переводя взгляд с одного на другого.
– Впрочем, если вы захотите взять на себя вину за собственное создание, я не смогу вам помешать.