Долго и счастливо

Карасева Маруся

Василиса кашлянула, прочищая горло. Похоже, голос у нее тоже не пострадал.

– Говорю, - ответила она.

– Ронан, - послышался голос откуда-то сбоку.
– Вот ты где!

К ним быстрым шагом приближалась девица - тоже в джинсах и футболке, темноволосая, полноватая, с взволнованным лицом. Впрочем, в ее выражении было еще нечто такое, что Василиса даже не распознала с первого взгляда. Лишь когда девушка подошла вплотную и положила руку на плечо светловолосого, который все еще стоял над Васей, моргая и почесывая голову,

она опознала ревность.

– Ну, что у нас тут?
– поинтересовалась вновь прибывшая, оглядывая Васю.
– Вы в порядке? Встать можете?

– Вроде, - та села на песке, а потом осторожно встала. Ронан продолжал глядеть на нее пристальным взглядом, но не делал при этом никаких попыток помочь.

– Где мы?
– поинтересовалась Василиса, отряхивая с колен налипший песок. Ее джинсы оказались порваны, но под тканью не было и следа царапин.
– Что случилось?

Девица посмотрела на нее, как на полоумную.

– Мы упали, - растягивая слова, сказала она.
– Самолет. Авиакатастрофа. Понимаете?

– Понимаю, - эта снисходительная манера начала раздражать Василису, так что она из вредности решила обращаться исключительно к ее бойфренду. Обворожительно улыбнувшись, Вася добавила: - Кажется, у меня легкая амнезия. Я заснула в самолете, а проснулась уже здесь. Совершенно не могу вспомнить, как мы падали.

Ронан снова почесался. Вши у него, что ли?

– Я тоже не особенно помню, - признался он.
– Ну то есть я помню, как по громкой связи говорили не волноваться, а после на нас выпали кислородные маски. А потом - туман. И вот мы здесь.

– Точно, - подхватила его подружка.
– Тут просто ужас какой-то. Никто не знает, где мы. Телефоны не работают, вай-фая нет.

– Зато вроде все живы, - добавил Ронан.
– Странно, верно? Грохнуться с такой высоты -- и даже не поцарапаться.

– Странно, - эхом повторила Василиса.
– Очень странно.

Под ногами она заметила свою сумку и тут же наклонилась за ней.

– Ладно, раз вы в порядке, мы, наверное, пойдем, - заторопилась девица, явно пытаясь увести своего дружка от потенциальной соперницы как можно быстрее и как можно дальше.

– Конечно, - нащупав телефон, Василиса рассеянно улыбнулась им и тут же принялась искать связь в надежде все-таки дозвониться домой и сообщить о неприятности, в которую попала. Однако на линии, обычно показывавшей уровень приема, не было ни одного деления. Интернет, разумеется, тоже не работал.

Местность вокруг казалась незнакомой. Позади стоял лес, впереди плескался океан, справа горел самолет. Очевидно было одно -- лайнер упал где-то в тропиках: это было легко понять по влажной жаре, быстро приклеившей одежду к васиной коже. Василиса стянула свитер и завернула джинсы до колена, однако прохладнее не стало: солнце припекало весьма прилично, так что к вечеру, подумалось Васе, лицом она будет напоминать печеное яблоко.

Останки самолета догорали, и люди, постепенно

успокоившись и убедившись в том, что все живы и здоровы, начали подходить ближе, чтобы выяснить, не уцелело ли в огне что-то ценное.

Василиса совсем уже было собралась последовать их примеру, когда неожиданный шум заставил ее обернуться. В ответ на ее пристальный взгляд лес, казалось, посмотрел на нее подозрительно и таинственно - лишь ветки дрогнули, осыпаясь листвой. Лишь на какую-то долю секунды Васе вдруг показалось, что между деревьями мелькнул и исчез серебристо-белый рог единорога.

3

Вечер не принес Сандеру и Борису никаких радостных новостей. Чем темнее было вокруг, тем мрачнее становился Сандер. Его мучили горечь и вина. Будь он умнее, не стал бы вываливать на Василису все сразу, не потребовал бы понять и немедленно принять его, наплевав на свои моральные принципы и восприятие добра и зла. Будь он дальновиднее, не отпустил бы Василису домой. И вот теперь девочка с самой прекрасной улыбкой и самым дурным на свете характером исчезла. Возможно, она уже мертва -- и только потому, что кому-то на двести лет ее старше не хватило ума и дальновидности... В груди, там, где у обычных людей находится сердце, что-то заныло. Должно быть, фантомное.

Поморщившись, Сандер как можно незаметнее потер грудь, усмиряя боль, однако от внимания Бориса его жест не ускользнул.

– Давайте-ка еще разок прочешем квадрат двенадцать, - предложил он.
– Кажется, в прошлый раз я там что-то такое видел...

– Нет, - Сандер устало откинулся на спинку кресла и посмотрел вдаль.
– Бесполезно. Нужно возвращаться.

– Но...

– Мы возвращаемся, - повысил голос Сандер.
– Горючее почти на нуле, а в темноте все равно ничего не разглядеть... Должно быть, лайнер упал на землю.

Услышав в его голосе проблеск надежды, Борис молча кивнул и начал разворачивать самолет в сторону берега. Его спутник повернулся к пассажиркам, счастливо таращившихся на них с заднего сидения.

– Пристегнитесь, - посоветовал он им.
– Мы снижаемся.

Глядя, как девицы послушно защелкали пряжками ремней безопасности, Сандер, казалось, что-то вспомнил.

– Как, говоришь, тебя зовут?
– поинтересовался он у той, что постарше.
– Кристин?

– Джинни, - торопливо ответила она, сияя улыбкой.
– Джинни Форбс.

Сандер кивнул, не спеша называть свое имя.

– У тебя спайки в маточных трубах, Джинни, - сказал он.
– Поэтому у тебя нет детей. Так что кончай ездить к шарлатанам и обратись в хорошую клинику.

Глаза Джинни широко раскрылись от удивления.

– О, но Ида Багус - не шарлатан!
– возразила она.
– Он - потомок царей, открывший в себе дар к исцелению. Вот, - девица вытащила из своей сумочки ручку и записную книжку.
– Я напишу вам его мобильный. Если у вас вдруг возникнет неразрешимая проблема, он непременно поможет.