Долго, счастливо

Хеекса

– А ты?
– я смотрю на тебя поверх чашки, глядя в глаза.

– А что я?
– я тихо бормочу.
– Она хорошая. Только не может принять того, что мы... что я тебя люблю.

Пожимаю плечами:

– На это необходимо время.

– Северус, ну я же принял, что они друг с другом... того...
– я краснею. Знаю, ты редко выдерживаешь, когда я вот так вот заливаюсь краской, но ничего с собой поделать не могу: почему-то упоминание гетеросексуальных связей вызывает

у меня адское смущение. И, что самое забавное, это не действует на гомосексуальную тематику: здесь мы с тобой можем разглагольствовать вдвоем. В кровати. И не только говорить...

– У тебя полярность поменялась в корне, - устало вздыхаю, в который раз высказывая эту простую истину.

– И что? С моей стороны все то же самое, что и с их...

– Не считай какие-либо отношения ненормальными или стыдными. Пока этому не научишься, не пытайся думать на эту тему.

– Я не считаю что-то ненормальным, я просто... не могу говорить о каких-то вещах вслух, - опять краснею. Да что же это со мной сегодня?

– Потому что считаешь это стыдным, - я прикрываю глаза.
– Мерлин, лучше бы ты себя осознал после первого гетеросексуального опыта - сейчас было бы проще. Намного.

– Северус, я не считаю ничего стыдным. Если бы я считал, я бы не позволил тебе вчера...
– и вот тут у меня начинают пунцоветь уши, точно как у Рона.

– Будешь краснеть - сегодня позволишь еще больше, - пожимаю плечами и ставлю тебя в известность.

– Ну Северус...
– пытаюсь спрятаться за чашкой с чаем. Ты умеешь направлять мои мысли в то русло, которое тебе нужно, и поэтому я торопливо перевожу тему разговора.
– Ну так вот насчет Герми... как ты считаешь, мне стоит опять с ней общаться?

– Это твое решение.

– Но ты был бы не против, если бы, скажем, она иногда заходила?

– Мне все равно, - отвечаю совершенно честно, даже зная, что это не совсем тот ответ, которого ты ждешь.

Я обиженно дуюсь и, как и следовало ожидать, встаю со своего места, чтобы пересесть к тебе на колени.

– Северус, так нечестно.

Хмыкаю и обнимаю тебя за пояс:

– И чем же это нечестно?

– Ты знаешь, что я хочу услышать, а говоришь все равно то, что хочешь сказать. Я же делаю наоборот.

– Я говорю правду. Или ты хочешь слышать от меня ложь?

– Ты мог бы сказать, что ты не против, раз тебе все равно. Это не ложь, а просто изменение формулировки, чтобы мне было лучше, - я осторожно прижимаюсь к тебе и целую в шею.

– Хорошо. Я не буду против. Так тебя устроит?

– Угу, - я доволен. Думал ли я когда-нибудь, что одна твоя фраза будет способна ввести меня в состояние кошачьего экстаза, когда я начинаю непозволительно мурчать и тереться о тебя щекой?
– Спасибо.

– Не за что, - я осторожно

отставляю чашку на стол, не желая оказаться с чаем на коленях.
– Когда ты успел стать котом?

– Никогда, но мне нравится так мурчать тебе, - я тихо фырчу и целую тебя куда-то в грудь, которая скрыта мантией.
– И вообще я люблю тебя.

– Я знаю, - поглаживаю тебя по волосам.

– А ты?
– и совершенно по-детски поднимаю глаза и смотрю на тебя.

– А куда я от тебя денусь?
– я вздыхаю и усаживаю тебя удобней, чувствуя, что ты начинаешь сползать.

– Ну... Северус, ты опять, - и я опять надуваю губы. Предсказуемый? Да, пожалуй, но только мне ужасно нравиться быть для тебя таким.

– Что?
– я изгибаю бровь.

– Ты опять говоришь не то, что я хочу услышать, а то, что ты хочешь сказать.

– Для тебя это имеет принципиальное значение?

– Естественно, - возмущаюсь я и привожу самый железный свой и непоколебимый аргумент.
– Я ведь люблю тебя!

Хмыкаю:

– Логика у тебя железная. Но детская, - поглаживаю тебя по спине, наблюдая за выражением возмущения у тебя на лице.

– Ну Северус, я же спросил?

– Да. Я тоже тебя люблю, - вздыхаю, заранее готовясь к твоей бурной реакции.

Я - против твоих ожиданий, наверное - реагирую не бурно. Я просто обнимаю тебя и умиротворенно вздыхаю, потому что больше мне ничего не нужно.

Я протягиваю руку за чашкой, пользуясь паузой:

– Ребенок ты еще...

– Ты сам мне разрешил им быть, - я делаю логичное замечание и нахально отпиваю глоток из твоей чашки.

Хмурюсь и грозно смотрю с твои бесстыжие глазищи:

– У тебя есть своя чашка, если помнишь.

– А ты что, брезгуешь?
– я беру свою чашку и протягиваю тебе.

– Я не вижу в этом смысла, - я раздраженно повожу плечом.

– Это мило. И показывает, что мы друг с другом делим все, начиная с чашек и заканчивая постелью, - эти слова слетают у меня с языка как-то сами собой, очень незаметно и привычно. Хотя вообще-то здесь я должен покраснеть. По сценарию.

– Чашка чая - это не постель, - я возмущенно фыркаю.

– Да, это меньше и менее значительно, - спокойно киваю я и допиваю чай из твоей чашки.

Я предпочитаю промолчать и ссадить тебя с колен, чтобы подняться и пересесть в другое кресло.

Я все равно иду за тобой и обнимаю тебя за шею, целуя за ухом - это всегда на тебя действует безотказно:

– Ну Северус, ты как будто в первый раз...

Я сержусь. По крайней мере так должно быть внешне. Должен же я когда-нибудь начать ставить тебя на место?