Долго, счастливо

Хеекса

Я чуть киваю и убиваю в пальцах крупную ягоду, заливая ее кровью-соком твои губы, с озорством растягивающиеся в ухмылке, после чего неторопливо облизываю сладкие посиневшие кончики, с появившимися под ногтями черными полумесяцами мякоти. Я изучаю тебя, сравнивая зелень глаз с зеленью листьев, травы, леса; оттягиваю самое сладкое удовольствие маленькими шалостями и крохотными прелюдиями, давая времени растворяться в твоем дыхании и пении птиц у нас над головами:

– Да. Но ты многого достиг, Гарри. И это признаем мы оба, - чуть пожимаю плечами и слизываю почти впитавшийся

сок с твоих губ, лаская их кончиком языка, жаждущим темно-синих капель, от которых уже остался лишь контур с темной кромкой.

Я плавлюсь от твоих поцелуев, и мне кажется, что счастье брызжет из меня во все стороны, словно бы затопляя поляну светом, как и восходящее где-то там, за моей спиной солнце. Да, я многого достиг, и сегодня я могу уже точно утверждать: ты заразил меня навязчивой мыслью. Не проходит и получаса в моей жизни, чтобы я не подумал о тебе, не вспомнил тонкие, изящные очертания твоей тазовой кости, не замурчал тихонечко от воспоминаний о твоей тяжелой мужской ладони, ложащейся мне на ягодицы... и сейчас я смотрю на тебя беззащитно, снизу вверх, и пытаюсь угадать в чуть расплывающихся без очков чертах твоего лица то самое выражение любви и нежности, которое гонит мое сердце вперед в ритме бешеной тарантеллы:

– Но лишь благодаря тебе и нашему Мы.

– Не только, - я качаю головой и вытаскиваю из твоих вихров перо птицы, которую мы спугнули с дерева.
– Ты сам приложил немало сил к этому. А наше «Мы» часто зависело больше от тебя, чем от меня, - неторопливо меняю положение, так чтобы тебе было удобнее приподняться и принять меня в себе. Смазка, конечно, лежит в кармане моих брюк, но у меня нет никакого желания отрываться от тебя сейчас. Да и потом, это место, окружение, мы сами - все располагает к естественности, природности, должности этого акта во всем его натуралистичном обыкновении, не поддерживаемом посторонними веществами, вещами и предметами.
– Не спеши.

– Не спешу...
– я тихо стенаю, когда ты входишь в меня. Нет, мне не больно - помилуйте, столько лет жить с тобой и не быть достаточно подготовленным к сексу в любое время в любой обстановке...
– мне просто невероятно хорошо от этого сближения с самым дорогим мне человеком. Когда-то я слышал вопрос о том, не скучно ли постоянно заниматься любовью с одним и тем же человеком. Сегодня могу ответить очень искренне - нет, не скучно, ведь это моменты драгоценной близости, в которые мы не только духовно, но еще и физически уединяемся от всего, что нас окружает. Сейчас я чувствую только тебя, я слышу лишь твое дыхание, вижу лишь твои глаза, осязаю лишь твое тело. В какой-то момент я не могу сдержаться и хнычу, пытаясь требовательно податься навстречу, ведь ты восхитительно медленно оттягиваешь моменты блаженства, мастерски отточенными движениями делая эти мгновения ожидания еще слаще и томительнее.

– Тише, Гарри, - мне приходится придержать тебя, давая насладиться ощущениями в полной мере. Я вижу, как ты со стоном прикусываешь губы, давая мне любоваться контрастом белого и сиреневого. Мне приятно чувствовать, как твое тело откликается, разделяя желания сердца - как, на мгновение зажавшись, вновь расслабляется; как медлительность моих действий будит в тебе нетерпение, лишь усиливающееся от каждого моего действия. Когда-то ты не мог вытерпеть и секунды, сейчас же даешь

мне решать, как долго продолжать эту маленькую пытку, вся прелесть которой пришла к тебе со временем и опытом, открывая еще одну твою затаенную часть.

– Се-ве-рус...
– я вновь делю слова на слоги, но теперь это уже не сердитое, а нежное придыхание, и я прикрываю глаза в блаженной истоме. Мне хочется сказать тебе: «Не останавливайся», но я и без того знаю: ты будешь продолжать, но так медленно, чтобы я успевал рассредотачиваться в атмосфере мириадами брызг своего счастья и вновь собираться в одно целое, сливающееся с тобой. Глядя на тебя из-под ресниц, сквозь пелену солнечных зайчиков и радужных кругов я любуюсь игрой света на твоих волосах, мягкими рассветными лучами солнца на твоей коже.
– Ты прекрасен.

– Я просто люблю тебя, Гарри, - я чуть улыбаюсь и стараюсь сделать каждое мгновение незабываемым, все равно прекрасно зная, что в следующий раз, когда я захочу сделать тебе еще лучше, мои старания сотрут этот раз из твоей памяти.

Я перевожу дыхание и прикасаюсь к тыльной стороне твоей ладони:

– Это было великолепно...

– Ты говоришь это уже пятый, кажется, раз за последние несколько часов, - я чуть усмехаюсь, наслаждаясь приятной усталостью и естественной расслабленностью. Пальцы машинально скользят по твоим позвонкам, вызывая с твоей стороны тихие мурлыканья.

– Ну это же правда было великолепно, - улыбаюсь я.
– Ты самый лучший муж на свете. И еще более потрясающий любовник.

– Спасибо, Гарри. Я тоже ценю тебя и твое положение в моей жизни, - тонкая ухмылка, быстро превращается в улыбку, а я осторожно потягиваюсь.
– Будем вставать или тебе до сих пор хочется полежать?

– Можно еще минут пять... погоди, по тебе муравей ползет, - я осторожно тянусь и снимаю с тебя насекомое, пересаживая его на землю.

– Хочешь дождаться, пока тебя окончательно превратят в закуску?

– По мне мало ползают. Я невкусный.

– Не преуменьшай, - я задумчиво смотрю на небо, уже ярко-синее, и выглядывающее из-за деревьев солнце.
– Вообще-то у меня было предложение пойти освежиться.

– К озеру?

– Да. Идем?
– я поднимаюсь и протягиваю тебе руку.

– Идем, - я медленно поднимаюсь и выхватываю из мантии палочку, заставляя одежду плыть за нами.

– Оставь здесь. Потом вернемся за вещами и за ягодой.

– М-м-м... ладно. Будем Адамом и Адамом?
– смеюсь я и оставляю вещи на месте.

Я хмыкаю и киваю:

– Да. Здесь мы одни и, думаю, деревьям до нас не много дела, - мы неспешно доходим до озера и залезаем в чистую прохладную воду, смывая усталость и заряжаясь водой, пока я не начинаю разбавлять спокойствие теми выходками, что было присущи тебе.

Но здесь и сейчас я буду делать то, чего желаю морально и физически. Даже если для меня-обычного это было бы безумствами и излишне нерациональными поступками. Этот отпуск я хочу просто прожить с любимым человеком, забывая о том, что где-то за пределами этого леса есть целый мир.