Долгое лето
Шрифт:
– Д-да, - кивнула Речница, стараясь не таращиться на Макула. Это было трудно. Эррингор молча и без лишнего дыма спрыгнул на её ладонь и устроился на стуле, сверкая глазками.
– Эррингора заколдовали, и я не могу найти, кто бы вернул ему прежний вид, - вздохнула Кесса. – Может, ты, чародей Макул…
– Не исключено, - щупальца замерли в воздухе. – Но сначала я на него посмотрю.
Щупальце протянулось к зверьку. Он замер, не шевелясь, только дым валил от него столбом, а стул медленно обугливался. Раласк высунулся из-за дверной завесы.
– Скарс, - сказал Макул, отводя щупальце в сторону. – Да, Скарс из
– Фаррах!
– Эррингор уже превратился в огненный шар, теперь этот сгусток пламени медленно распухал. – Не твоё дело, колдун. Мне нужно моё тело!
– И это тоже заметно, - голос Макула не дрогнул. – Но что потом?
– Харррх! – за бушующим пламенем зверёк исчез, и Кесса невольно отодвинулась. – Что потом?! Мне нужно только моё тело, колдун, остальное тебя не касается! Я – Эррингор Джейгихейн, Высочайший-из-Вулканов, и я намерен вернуть себе и облик, и силу!
– И больше ничего? – диск с щупальцами качнулся в воздухе. – Ну что ж, поверю тебе на слово. Входи в круг, Эррингор Джейгихейн. Скоро ты станешь прежним. Раласк! Я тебя очень хорошо вижу. Где там Румингьяви?
– Он наверху, сейчас подойдёт, - Гларрхна выбрался из-под занавеси и подмигнул Речнице. – Там пчёлы влетели в окно, и он гоняет их. А у Чами уже готово жаркое. Можно ей подать его?
– Пусть подождёт, - отозвался Макул. – Постой в дверях, раз никого не привёл. Чёрная Речница, встань рядом с Раласком.
– Эррингор! – Кесса тихонько окликнула зверька и попыталась разглядеть его среди камней. – Вот видишь, не зря мы сюда пришли. Удачи тебе!
Из-за камня поднялся столб дыма. Кесса встала у двери, Гларрхна шагнул вперёд, прикрывая её плечом.
– Хорошо, что Чами пожарила мясо, - прошептала Речница, тронув его за лапу. – Эррингор его очень любит, а после превращения он наверняка проголодается.
Раласк странно посмотрел на неё и опустил лапу ей на плечо, не сводя глаз с каменного кольца.
Сверкающие шары медленно спустились из-под потолка и кружили теперь над камнями. Сингъя направлял их щупальцами, зависнув над кругом, пока они не спустились до самого пола и не замерли там. Пол дрогнул, несколько плит встали на ребро, заслоняя проходы в кругу камней.
– Смотри вниз, - шепнул Кессе Раласк. – Будет вспышка.
И вспышка была – такая, что Речница зажмурилась, но всё равно видела красное зарево, и долго ещё багровый огонь дрожал перед глазами, заслоняя всё вокруг. Треск пламени, грохот лопающегося камня и оглушительный рёв слились воедино. В покосившейся ограде – сейчас она ему не доходила и до пояса – стоял, расставив руки, огромный красный демон. Его тело ощетинилось чёрными шипами, широкие, как у летучей мыши, уши с бахромой из подвижного пламени развернулись и встали торчком, хвост, увенчанный обоюдоострым лезвием, метался из стороны в сторону. От алой чешуи валил дым. Горячий ветер опалил Кессу, и она сделала шаг назад, глядя на сменившего облик Эррингора с восторгом и страхом.
– Эррингор! Ты очень большой и очень сильный Скарс, - заметила она. – В самом деле Высочайший-из-Вулканов. Тебе не больно после такой переплавки? Наверное, лучше…
Договорить она не успела. Скарс запрокинул голову и с торжествующим воем вскинул руки. Нестерпимый жар ударил Речнице в лицо, она отлетела за дверную завесу, отброшенная Раласком, почувствовала
– Вставай-ка, - незнакомая девушка в длинной жёлтой накидке протянула Кессе руку. – «Пусть подождёт»! Опять всё кончилось без меня. Сильно обожглась?
– Н-ничего, - прошептала Речница, держась за стену. Сапоги выдержали, не разлезлись на обугленные клочья, но идти Кессе было больно. Девушка вывела её в комнату, придерживая под руку, переглянулась на пороге с Раласком, отряхивающимся от пепла и сдержанно шипящим от боли, и поцокала языком.
Над разгромленным залом в окружении хрустальных шаров парил, распластав щупальца, чародей Макул. На полу, там, где раньше был каменный круг, а теперь валялись вывороченные глыбы, распростёрлось ярко-красное чешуйчатое тело. Демон лежал на спине, запрокинув голову, его кожа ещё слегка дымилась. На его груди сидел, вытряхивая из длинной разукрашенной трубки что-то мелкое и блестящее, коренастый парень в длинной, до колен, рубахе с закатанными рукавами. На его иссиня-чёрной коже извивались причудливые красные узоры, короткие чёрные волосы топорщились, как иглы ежа. Кесса увидела в его руке тонкие оперённые шипы. Такая же крохотная «стрела» торчала из груди поверженного Скарса. Едва ли она воткнулась глубоко – стрелок попал демону в грудину, почти весь шип выступал наружу, и всё же Эррингор не шевелился, только дым, поднимающийся из его пасти, намекал, что демон ещё жив.
– Скарсы! Дождь зимой предсказать – и то труднее, - проворчал Макул, укладывая своё плоское тело на самый крупный шар. – Хороший выстрел, Румингьяви. Никто не обгорел?
– Кроме Раласка, - откликнулась девушка в жёлтом. – А гостье попортили одежду. Так… два стула и постель Раласка обратились в пепел, и каменный круг тоже разворотили. М-да, недёшево обходится нам эта благотворительность. Макул, что же ты меня не позвал-то?!
– С тобой мы ещё и стен недосчитались бы, - отмахнулся щупальцем чародей. – Теперь у нас есть очень большой Скарс…
– Да, таких здоровенных я ещё не видел, - сказал, осторожно складывая стрелы в разукрашенную коробочку, Румингьяви. Как и все здесь, он говорил на Вейронке, но выговор его был очень странным, совсем не знакомым Кессе и как будто не вполне человеческим.
– И не страшно тебе было такое носить на плече? – хмыкнула Чами, заглянув Речнице в глаза. – Не огорчайся. У всех Скарсов туго с благодарностью. Он бы всех тут убил, если бы дотянулся.
– Но боги были не с ним, - ухмыльнулся Румингьяви и наступил на поверженного Скарса, задумчиво разглядывая его. – Иди сюда, Чами, и ты, Раласк, помоги мне, один я долго провожусь. Этой шкуры хватит нам всем на доспехи.
Он достал из-за пояса короткий нож и опустился на одно колено, упираясь ладонью в шею демона. Кесса бросилась вперёд с несвязным воплем, и только щупальца Макула остановили её.
– А? – Румингьяви повернул голову на крик, его ярко-жёлтые глаза горели недобрым огнём.
– Оставь его, - сказал Макул, постукивая щупальцем по плечу стрелка. – И его, и его шкуру.
– Нехорошо, - покачал головой Румингьяви, неохотно выпрямляясь и слезая с груди Скарса. – Столько полезного пропадает. Может, лапу ему отрезать? Мясо у них вкусное… Ты не бойся, сестрёнка, через месяц он новую отрастит. Но хотя бы в этом месяце никого не убьёт…