Долгое лето

Токацин

– Эррингор, ты помнишь, как мы сюда угодили? – шёпотом спросила Кесса. – Что это за место?

– Арррах! – зверёк пыхнул пламенем. – Стража как-то увидела нас в той щели. Они схватили меня за шкирку, как паршивого котёнка! Фарррх! Я сжёг бы их дотла, не будь я в этом теле…

– Нуску Лучистый! Так мы в тюрьме… - Речница поцокала языком и измерила каморку шагами. – Вот уж где я не думала оказаться. Ну что же… Вроде бы мы не ранены и не закованы. Забирайся на плечо, Эррингор. Может, иприлоры не будут к нам жестоки.

Ленты охранных чар мигнули в последний

раз и погасли. За дверью послышались тяжёлые шаги. Алдер, закованный в броню, стоял на пороге. Входить он не стал – потолок каморки был слишком низким для ящера.

– Идём, Некромант, - кивнул он Речнице. – Вещи забирай.

– Я не хотела ничего плохого, - сказала Кесса, приободрившись, и выбралась из комнатки, волоча за собой полупустой тюк с припасами. Давно пора было вытрясти из него всё и переложить в сумку…

Идти оказалось недалеко – пустой коридор закончился дверной завесой, а за ней была комната побольше, и яркий светильник-церит горел на её стене, над низеньким столом и разложенными вокруг подушками. У стола стояли двое – большой, грузный иприлор в броне, держащий в руках шлем, и ящер в кожаных доспехах – судя по поясу с кистями, Хифинхелф. Оба выглядели усталыми и озабоченно хмурились, Хифинхелф украдкой тёр глаза.

– Ну вот, - сказал иприлор со шлемом и зевнул. – Ещё день, и я свободен. Идёшшь в общий зал?

– А то, - вздохнул Хифинхелф. – Третий день, как бешшеный шакал, ни ссекунды покоя… Ну что, Ишшхиф, на этом всё?

Алдер придержал Кессу за плечо и тихо зашипел. Иприлоры обернулись.

– А, вот ещё, - кивнул Ишшхиф. – Знорка-Некромант со сстранным зверьком, поймана ночью на улице. Ты же и поймал.

– Помню, - Хифинхелф равнодушно посмотрел на Речницу. – Обычное дело. Сстоит на день оставить ворота открытыми, ночью весь город в знорках. Куда ссмотрели вечерники?!

– Вечерники говорят, что видели её идущей к воротам, - снова зевнул Ишшхиф. – В такие дни сстражу надо учетверять, а не удваивать… Знорка, сс тебя два золотых зилана за ночлег… и кому-то придётсся проводить её до ворот.

– Я провожу, - сказал Хифинхелф и протёр глаза.

– Вы были очень добры, - сказала Речница, высыпая на стол медные монеты. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь остался в обиде на меня. Если вам нужен родник…

– Ничего не нужно ссверх двух золотых зиланов, - перебил её Ишшхиф. – Иди. Куда ты шла до того, как потерялась в Мекьо?

– Я иду к убежищу Уангайя, - ответила Речница, с надеждой глядя на ящеров. – В земли Шуна.

– Хссс… Пуссстыня Ашшша, гиблое месссто, - шевельнул хвостом Хифинхелф. – Не шшшути сссо ссстражей Уангайи. Отведу тебя к восточным воротам, дальшшше – дело твоё. Перейдёшь реку за Икатланом, там переправа.

Они шли по пустынной улице, круто спускающейся к крепостной стене. Ящеры ещё только просыпались, из-за дверных завес тянуло дымком, те, кто тёплой ночью устроился спать на крыше, сонными глазами смотрели вслед.

– Хифинхелф, ты знаешь, кто победил вчера? Кто теперь станет защищать Мекьо? – осторожно спросила Речница. Ящер пожал плечами.

– Сстарейшшины

решшат.

Четверо стражников быстро прошли мимо, но успели прошипеть иприлору что-то приветственное. Он кивнул в ответ.

– Хифинхелф, - снова подала голос Речница, - а как ты понял, что я – человек?

– Некроманты ссюда заходят, - равнодушно ответил иприлор. – Мы относсимсся к твоей гильдии сс уважением, но закон расспросстраняетсся и на неё.

– Я вовсе не Некромант, - вздохнула Кесса. – Я Чёрная Речница с Великой Реки. Мой проступок не навредил жителям Мекьо?

Иприлор замедлил шаг и внимательно посмотрел на Речницу.

– Великая Река… Я думал, все вы носите красную броню и мечи. Ну да я видел немногих Речников…

Теперь остановилась Кесса.

– Хифинхелф! Тут был кто-то из Речников? Ты встретился с ним? Это был не… не Речник Фриссгейн?!

Ящер кивнул.

– Да, он называл это имя. Не знаю, кто ты ему, и кто он тебе, но с ним Аойген, а он разберётся. Вот восточные ворота, знорка. Иди и не оставайся тут больше на ночь. Ишшхиф не всегда такой добрый.

– Не тревожься, - вздохнула Речница. – Мир тебе и твоему городу!

Огненная плёнка на воротах обняла её и расступилась вновь, не опалив ни волоска. Речница закинула тюк на плечо, прошла мимо стражников и ускорила шаг. Ей хотелось быстрее добраться до тенистого Тикорина – он виднелся на горизонте, там, где кончались ряды глиняных домишек. Но отдалённый драконий рёв заставил её остановиться и обернуться.

Янтарный Дракон кружил над холмом, выискивая, где сесть, и на его спине что-то вспыхивало и шевелилось. Кесса вглядывалась до боли в глазах, но так и не разглядела «поклажу». Ей упорно казалось, что дракона оседлали Красные Саламандры.

– Значит, победил Джавейн, - прошептала Речница самой себе и усмехнулась. – Вот не думала, что огнистых червей можно сжечь…

Глава 33. Макул

– Сто-ой! – от зычного возгласа даже невозмутимые анкехьо слегка прижались к земле. Караван медленно сворачивал на дорогу, уводящую вправо, к большому дому посреди поля, сплошь устланного листьями Меланчина. Широколистная лоза распласталась по грядам, и подпорки её уже не удерживали, и огромные, в человеческий рост, плоды виднелись под каждым листом. Кто-то заботливо подложил под них циновки.

– Хорош, слезай, - махнул Кессе молчаливый погонщик-синдалиец. – Здесь берём большой груз, для тебя места не будет.

– Спасибо за лёгкий путь, - кивнула Речница, спрыгивая на обочину. – Далеко до Икатлана?

– К закату дойдёшь, - отозвался синдалиец и постучал палкой по панцирю замешкавшего анкехьо. Ящер махнул хвостом и неохотно повернул на узкую дорогу в зарослях Меланчина, чуть не снеся хлипкую ограду. Кесса утёрла пот со лба. Броню она давно сняла и несла теперь на плече, и уже второй день шла босиком, благо до города было ещё далеко, а жители домов, разбросанных в полях, сами ходили в одних набедренных повязках. Как только не обугливались под местным-то солнцем…