Долгое лето
Шрифт:
– Ночевать нам придётся в лесу, - сказал Нецис, покосившись на сумрачное небо. – Здесь ещё нет большой опасности. Но я сразу попрошу тебя, Фрисс, ни в коем случае не отходить от дороги более чем на три шага, даже при свете дня, а тем более – в темноте. Пурпурный Лес очень недружелюбен к чужакам.
– Ясно, - кивнул Фрисс. «Да, завёл меня Аойген…» - думал он, срубая и выкидывая на обочину длинный колючий побег хищной лозы. «Но это ничего, мы с Нецисом выберемся. Хорошо, хоть Кесса в безопасности… её там, в Венген Эсе, никто не тронет. А попади она сюда, наверняка бы куда-нибудь влезла. Чёрная Речница…» Он задумчиво усмехнулся и погладил запястье, разрисованное волнистыми чёрными
Сумерки подступили исподволь, стемнело незаметно – Фрисс всё думал, что тучи набухают водой и готовятся обрушить на путников ливень, и вдруг понял, что дело не в тучах – солнце ушло, и в лесу властвует мрак. Гелин улёгся прямо на дорогу – чёрные камни ещё хранили тепло. Фрисс спешился, прошёл немного по мокрой мостовой, вступил в чавкающий мох на обочине и со вздохом вернулся назад и сел на спину демона.
Костёр разводить не стали. Речнику отчего-то не хотелось тревожить мрак – он не удивился бы, если бы чёрные волны вдруг ожили и раздавили его светильник вместе с ним самим. В лесу стрекотали невидимые в темноте насекомые, что-то шелестело и булькало, летучие мыши с пронзительным писком проносились над дорогой. Фриссу казалось, что они слишком громко орут.
Речник ел вяленого фамса, завернув кусок в подсохшую лепёшку, и пытался представить, что он на Реке, и что жуёт он ирхек с Листовиком, но сладковатый привкус фамса – ягодами и нектаром, что ли, кормят этих рыб? – всё время напоминал Фриссу, что и Река, и Листовики бесконечно далеко. Он тихо вздохнул и погладил Алсага по тёплому боку. «Вот так мы и затерялись,» - с тоской думал он.
Некромант, торопливо проглотив свою часть еды, развернул странного вида книгу и что-то выводил в ней тростниковым пером в холодном свете Квайи, окутавшей его пальцы. Фрисс не мог вспомнить, чтобы эта книга раньше попадалась ему на глаза. Она была сшита из чего попало – рядом с тонкими листами светлого велата зеленели листья Улдаса, выпирали куски плохо выделанного пергамента, и белели тонкие листы вовсе неведомого материала, и многие страницы уже были исписаны. С переплёта из тёмно-серой потрёпанной кожи свисали костяные и каменные бусины и пластинки, а уголки книги были окованы нэйнской сталью. Вещь выглядела очень древней и далеко не безопасной.
– Тебе не темно? – нерешительно спросил Фрисс, пытаясь заглянуть в написанное из-под руки Некроманта. Нецис вздрогнул, покачал головой, торопливо вывел ещё несколько знаков и со вздохом облегчения захлопнул книгу.
– Ну вот и всё. Пусть лежит до утра. Надеюсь, он отзовётся… А, совсем забыл.
Он отодвинул стальные скрепы, в которых, как в оправе, поблескивала тройка обсидиановых пластин. Это были лезвия для небольших ножей, сложенные одно к одному, как лепестки цветка. Некромант осторожно повернул их, и они встали острыми гранями вверх.
– Гваль тэ ну вегел, - пробормотал он и легко провёл ладонью по лезвиям. Брызнула тёмная кровь, окропив переплёт. Не обращая внимания на порезы, маг поднял книгу раненой рукой и сделал странный жест. Книга вытекла туманом из его пальцев, как будто её и не было. Нецис подставил располосованную ладонь тёмному небу, и только теперь Фрисс разглядел крохотный разрыв в тучах – из его на лес глядела багровая звезда.
– Тут нет ничего опасного, Фрисс, - Некроманта явно смущал пристальный взгляд Речника. – Я отправил послание одному… существу. Дружелюбным его не назовёшь, но если кто и знает, что сейчас творится в доме Джилана, то это оно и ему подобные. Оно живёт там, Фрисс. И оно точно может сказать, кто принёс Джилану жертву, и где этот несчастный сейчас. Если повезёт, и оно ответит, то я смогу его найти.
Маг пожал плечами и плюнул на ладонь, вытирая присохшую кровь. Порезы уже затянулись, оставив тонкие белые шрамы.
– Когда ты пойдёшь искать убийцу, я пойду с тобой, - твёрдо сказал Речник. – Такие вещи не должны происходить, а таким людям в этом мире не место. А ещё лучше – скажи стражам Шайина, где им искать этого преступника. Они будут рады.
– Не уверен, - пробормотал Некромант и растянулся на спине Гелина, закутавшись в плащ. – Поздно уже, Фрисс. Ложись. Я посторожу.
– Разбуди меня через два Акена, - кивнул Речник и уткнулся лицом в бок Алсага. Кот давно спал, дёргая хвостом и шевеля ушами во сне. Наверное, он тоже слышал, как пронзительно пищат летучие мыши.
Утро встретило Фрисса туманом, вялым колыханием тёплого, не остывшего за ночь воздуха, немелодичными воплями каких-то птиц в ветвях папоротников и шумом крыльев мегина. Гигантская мышь промчалась над лесом, на мгновение замерла над дорогой и улетела прочь.
Гелин неспешной трусцой бежал дальше. Насыпь поднималась всё выше над болотистым лесом, путники всходили на пологий холм, всё чаще попадались следы вырубок, папоротники со срезанными мясистыми верхушками, выкорчеванный с корнями пурпурный холг. Нецис, не обращая внимания на тряску, рылся в своих вещах и звенел монетами.
– Та-а… Не так много, как мне казалось, - вздохнул он, закончив подсчёты. – Должно хватить, но в обрез. Но без Зеркала Владыки Мёртвых мы точно никуда не уедем. Не случись этого жертвоприношения, и будь я один, я бы рискнул пройти без амулета, но теперь, вчетвером… Так рисковать нельзя.
– Если не хватит, я добавлю, - пообещал Речник. – Это зеркало не даст Джилану нас сожрать? Не хотел бы я сражаться с богом…
– Если повезёт, оно нас скроет, - отозвался Нецис, думая уже о чём-то своём. Он рассматривал шрамы на ладони и прикидывал что-то в уме. Книгу с лезвиями Фрисс больше не видел – похоже, она потерялась в тумане.
Дорога резко выгнулась на краю обширной вырубки, вильнула ещё раз – и путники оказались на плоской вершине холма, и между ними и мрачными стенами Шайина оставалось шагов пятьдесят, не больше. Чёрная крепость выступила из тумана и зелёных пятен – и показалась Фриссу развалинами, не так давно отчищенными от земли и мха.
Много локтей чёрного базальта, глыбы, украшенные глубоко прорезанным узором из угловатых спиралей и звёзд с кривыми лучами, восьмигранные башни с едва намеченными ступенями-ярусами и едва заметными щелями бойниц… Местами в стене зияли проломы, заложенные стеблями Чилонка, а листья тростника стали навесом над стеной. Ворота – грубо вырезанная из камня звериная голова с разинутой пастью – были частично прикрыты тростниковой решёткой. Ни одного строения по эту сторону стены не было, ни один житель не попался путникам навстречу, только стражники в рыжей броне пролетели над стеной на летучих мышах и умчались дальше, к южной окраине. Фрисс вытряхнул из шлема чью-то икру – он не знал, когда она успела туда попасть – вытер его насухо и надел.
– Мир вам! – сказал Речник, высмотрев в тени ворот силуэты в рыжей броне. Рыжими были не только доспехи, но и волосы. Десятеро стражников-хольчей медленно и неохотно отвели в сторону копья. Командир отряда сверлил взглядом Некроманта, не обращая внимания на Речника.
– Я из Нэйна, - Нецис показал пустые ладони. – Приехал за амулетами. У вас, в Шайине, хорошие мастера…
– Ты вроде бы не с востока, - протянул хольча. – У тебя белое лицо, как у мертвеца. Я думаю, ты говоришь правду. Но вот Некромантия…