Долгое лето

Токацин

Речник попятился к двери. Форн молча вытащил из-под прилавка тяжеленный каменный ящик со множеством «гнёзд». Со дна каждого из них тускло подмигивал круглый медальон. Всё было так, как просил Нецис, - чёрно-серые агаты, отшлифованные до блеска, оправленные в кость, металл и даже камень. Речнику казалось, что каменные диски шевелятся и порой дымятся. Он пригляделся к оправам и поёжился – каждый камень окружали крохотные резные черепа, и кристаллы мориона чернели в их глазницах. Нецис улыбнулся и поднёс

руку к медальонам.

– Илкор ан Кигээл-Рейкс, лас’ат мансог, лас’ат тин! – пальцы колдуна полыхнули зелёным огнём. Тонкие струйки дыма потянулись от камней к его руке.

– Все Нерси знают имя Кхэйвы с Крыши Мира, - прогудел форн, глядя на Нециса с явным одобрением, и вынул из-под прилавка гранитную шкатулку. – Взгляни сюда, чародей.

Серый дымок быстро таял, и камни один за другим тускнели и покрывались мутной пеленой. С каждым мгновением становилось холоднее. Речник вздрогнул и оглянулся на дверь.

– Взгляни. Это камни из ваших развалин, - сказал Кхэйва, с трудом открывая ларец. Из-под крышки сверкнула холодная зелень, Фрисса пробрало до костей ледяным ветром. Некромант усмехнулся и прикрыл сияние ладонью.

– Та-а… То-синхи, оссин та’ал, - пробормотал он, странно оскалившись. – Фрисс, право же, поберёг бы ты глаза. Снаружи и теплее, и безопаснее.

Речник подавил дрожь и жестом подозвал к себе Алсага. Кот и так отползал уже к двери, прижимаясь к полу и тихо шипя.

– Мы подождём на улице. Выбирай, Нецис, я вижу, дело это непростое, - сказал Фрисс и шмыгнул за дверь. Там, не обращая внимания на взгляды стрелков с крыши, он утёр ледяной пот, похлопал кота по загривку – тот вздрогнул от прикосновения – и задумчиво посмотрел на дым, поднимающийся из многочисленных труб.

– Нецис нескоро вернётся. Пойдём, Алсаг, поищем, где мне перекуют меч, - прошептал он и подобрал с земли волочащиеся поводья. Кот потёрся щекой о его бедро, чуть не уронив Речника на мостовую.

Фрисс подошёл к ближайшей маленькой арке и ударил рукоятью меча о камень. Базальт отозвался глухим звоном, арка плюнула огнём. Речник отступил, дуя на обожжённые пальцы.

– Хайя, форнэй! – громко позвал он. – Мастера огня и стали, помогите мне…

Фрисс был уверен, что с той стороны иллюзорного «камня» его внимательно разглядывают. Но никто не ответил на зов. Алсаг принюхался и фыркнул, мотнув головой. Запах калёной кей-руды был резким и не слишком приятным, тяжёлые испарения ползли невысоко над мостовой и лезли коту в нос.

– Я ищу хорошего кузнеца, и у меня есть чем заплатить, - с надеждой сказал Фрисс, глядя на следующую арку. От прикосновения она подёрнулась инеем, и Речник снова подул на пальцы, опалённые холодом.

–

Зря вы прячетесь по норам, - вздохнул он и постучал в третью дверь. Кот громко чихнул и отскочил в сторону, да и Фрисс почуял едкий запах хашта прежде, чем кислотные пары изъели ему пальцы. Сунув руку в водяной шар, он пожал плечами и огляделся – открывать форны не хотели, может, кто-нибудь из прохожих проводит его в кузницу?

Он успел далеко уйти от лавки Кхэйвы. Чёрная стена тянулась по правую руку от него, бесконечное чёрное здание – по левую. Шагах в тридцати впереди зиял узкий проход, ведущий во двор, а из него, придерживая рукой перекинутый через плечо тюк тростниковых листьев, выходил красный мохнатый демон, слишком рослый для форна. Речник изумлённо мигнул и хлопнул ладонью по стене. Это существо, одетое лишь в штаны и вооружённое странным «ветвистым» клинком, могло быть только…

– Маас?! – охнул Фрисс, шагнув вперёд. – Маас – тут, на восточном краю мира?! Хаэй, истребитель Инальтеков!

Маас дёрнулся, чуть не уронил листья и крутнулся на пятках, поворачиваясь к Речнику лицом. Одно мгновение он ошарашенно смотрел на пришельца, потом закрыл пасть, стряхнул с плеча ношу и шагнул к Речнику.

– Ты – воин Астанена?! С самой Реки?! Помнишь Войну Пяти Кланов?

– Ещё бы, - Фрисс стиснул его руку и смущённо моргнул. – Ты был в отряде Фианнега?

– Да! – закивал обрадованный Маас. – Постой… я не мог тебя видеть в одной из битв? Как тебя зовут, Речник?

– Фриссгейн, - ответил тот и отвёл глаза. – А ты кто?

– Во имя Всеогнистого! – Маас отступил на шаг и прижал руку к груди, глядя на Речника с суеверным страхом. – Фриссгейн Кегин?! Тот, кто заставил все пять кланов удирать и вопить от ужаса?!

– Всё было не так, - вздохнул Речник. Его уши вспыхнули.

– Я был тогда в отряде Фианнега. Я помню, как всё было, - мотнул головой Маас. – Фриссгейн Кегин! Надо же… Благословишь меня на победу в любом бою?

– Я не жрец, - Фрисс разглядывал носки своих сапог. – Могу благословить на долгую мирную жизнь. Так вы всем племенем ушли сюда? И Фианнег здесь?

– Да, мы все тут, и он по-прежнему наш вождь, - кивнул Маас. – Уже второй год… Форны пустили нас в свой квартал. Тут полно места, в таких-то зданиях…

Он махнул рукой в сторону двухэтажного дома, чёрного и зловещего, с двускатной черепичной крышей и оскаленным черепом на фронтоне. От черепа расходились очень тщательно выточенные щупальца, завивающиеся в спирали. На свисающем с крыши тросе болтался, отчищая фронтон от зелёного мха, ещё один Маас, обвешанный мешочками с кей-рудой. Он сосредоточенно жевал камень, потом дышал на мох огнём и соскабливал то, что осталось. Речника он не замечал.