Долгое прощание (сборник)
Шрифт:
— Или про Пагетта? — предположила я.
— Вы, кажется, недолюбливаете Пагетта, Анна? Сэр Юстус говорит, что он очень способный и трудолюбивый человек. Но, конечно, он может оправдывать все наши самые худшие подозрения. Итак, продолжим мои предположения. Рейберн — «человек в коричневом костюме». Он прочел бумажку, которую потом уронил. Так же, как и вы, введенный в заблуждение точкой, он стремится проникнуть в каюту № 17 в час ночи 22-го, пытаясь сделать это с помощью Пагетта. По дороге
— Кто? — прервала я ее.
— Чичестер. Все убеждает меня в этом. Телеграфируйте лорду Несби, что вы нашли «человека в коричневом костюме», и ваше будущее обеспечено, Анна,
— Но вы очень многого не учитываете...
— Что именно? У Рейберна на щеке шрам, я знаю, но шрам легко может быть подделан. Рост и фигура совпадают. Что касается типа головы, которым вы сокрушили сыщиков из Скотленд-Ярда...
Я задрожала. Сюзанна была очень образованная и начитанная женщина, и я молила бога, чтобы она не была знакома с терминами антропологии.
— Долихоцефалическая — сказала я беспечно.
Сюзанна посмотрела на меня недоверчиво.
— Вот как.
— Да, длинноголовый тип. Так называют череп, чья ширина составляет меньше 75 процентов от era длины,— объяснила я ей.
Наступило молчание. Я уже начала дышать свободно, когда Сюзанна внезапно спросила:
— А как называется противоположный тип?
— Что вы называете противоположным типом?
— Ну, как вы называете головы, ширина которых больше, чем 75 процентов от их длины?
— Брахицефалическая — ответила я против воли.
— Вот именно. Это вы и сказали в Скотленд-Ярде.
— Я просто оговорилась. Я именно имела в виду долихоцефала,— сказала я с уверенностью, на которую только была способна.
Сюзанна серьезно и внимательно посмотрела на меня. Затем рассмеялась.
— Вы лжете весьма искусно, цыганочка. Но мы только выиграем время, если вы будете откровенны со мной,
— Мне больше нечего рассказывать,— сказала я упрямо.
— Так ли это? — спросила Сюзанна мягко.
— Хорошо,— сказала я медленно,— Я думаю, что стыжусь этого. Он был отвратителен, груб и неблагодарен, но, мне кажется, я понимаю почему. Он похож на цепную собаку, с которой плохо обращаются,— она бросается на всех. Один только раз я видела его, и он перевернул мою душу. Я люблю его. Я пройду всю Африку пешком, но найду его и заставлю полюбить меня. Я могла бы умереть за него, работать на него, украсть для него, даже попрошайничать ради него. Теперь вы знаете все...
Сюзанна долго смотрела на меня.
— Вы не похожи на англичанку, цыганочка,— сказала она наконец.— В вас нет ни капли сентиментальности. Я еще не встречала никого, кто был бы так эмоционален и практичен в одно и то же время. Я никогда
— И все же я понимаю, что невиновных людей тоже могут судить и даже повесить.
— Да, конечно. Но, Анна, дорогая, вы же умеете смотреть правде в глаза. Будьте объективны. Несмотря на все что вы говорили, он мог убить ту женщину.
— Нет,— сказала я.— Не мог.
— Это говорит ваше чувство к нему.
— Нет, это не чувство. Он мог убить ее. Он даже мог с этой целью идти за ней. Но не мог задушить ее куском черной веревки. Если бы он это сделал, то голыми руками.
Сюзанна вздрогнула.
— Хм, Анна,— сказала она не без иронии.— Я начинаю понимать, почему вы нашли вашего молодого человека таким привлекательным.
Глава 16
На следующее утро мне представилась возможность поговорить с полковником Райсом. Мы прогуливались с ним по палубе.
— Ну как, цыганочка, вы находите сегодняшнее утро? Мечтаете о земле? — Я покачала головой. Теперь, когда море спокойно, я, кажется, оставалась бы на пароходе вечно.—-Приятно видеть в вас такой энтузиазм.
— Это благодаря сегодняшнему утру. Ну разве оно не восхитительно?
Мы облокотились на перила. Насколько мог видеть глаз, простиралось море, гладкое и ровное, как стекло, Казалось, оно составлено из разноцветных кусков: голубого, бледно-зеленого, изумрудного, жемчужного, как картина кубиста. Кое-где поблескивала серебром летающая рыба, воздух был влажным и теплым, почти липким, В нем было какое-то благоухание, какой-то чудный аромат.
— Вы вчера рассказали нам очень интересную историю,— сказала я, нарушая молчание,
— Какую именно?
— Историю о бриллиантах.
— Мне кажется, женщины всегда больше всего интересуются бриллиантами.
— Безусловно. Кстати, что случилось со вторым молодым человеком? Вы сказали, что их было двое.
— С молодым Лукасом? Они были очень дружны, и он разделил участь товарища.
— Но меня интересует, что случилось с ним потом. Об этом знает кто-нибудь?
Полковник Райс смотрел на море. Его лицо было бесстрастно, как маска, но мне показалось, что ему не нравятся мои вопросы. Тем не менее он ответил достаточно быстро: