Долина любви

Уорби Марджори

— Как ты могла! Нельзя принимать одно лекарство сразу же после другого. — В Марии-Тересе заговорила профессиональная медсестра. — Во всяком случае, ты пропустила — как это по-английски? — большое волнение.

— В самом деле? А что произошло?

— Весь дом сотрясала ужасная ссора между Мигелем и Рамоном. Никогда в жизни я не видела Мигеля в такой ярости. Я и не знала, что Рамон затаил на нас такую злобу: он просто источал ее. Его буквально разъедали зависть и ненависть, к тому же его коварный план провалился. Он, конечно,

не признался, что как-то связан с аварией… На рассвете Мигель с Висенте, шофером, пошел посмотреть машину и выяснить, почему она была выведена из строя. Но оказалось, она искорежена так сильно, что ничего не удалось определить. О Вивьен, мне даже страшно подумать, что все это могло случиться с тобой и с Мигелем! Это ужасно!

— Но как вы узнали, что в этом деле замешан Рамон?

— По разным косвенным признакам, но главным образом по свидетельству Висенте. Он застал Рамона в гараже, когда тот закрывал дверцу машины Мигеля. Рамон был раздосадован появлением Висенте и сказал, что искал тут какую-то свою вещь, якобы взятую у него Мигелем. Висенте сказал, что до этого он сам проверял машину и она была в полной исправности. Рамон, конечно, все отрицал, но его неприязнь и гнев Мигеля заставили их сказать друг другу такое, что пути к примирению уже не будет. Мигель велел ему убираться из дома и никогда в него не возвращаться, потому что его сюда больше не впустят. И Рамон поспешно уехал в Мадрид.

Мария-Тереса замолчала.

— Я не утомила тебя?

— Нет, мне очень интересно. А что было потом?

— А потом была другая ссора, не столь бурная, но не менее неприятная — между Мигелем и кузиной Андреа и кузеном Альфонсо. Мигель заявил им, что если они хотят видеться со своим сыном, то им придется поселиться в другом месте; он считает, что так будет лучше для всех… Кузина Андреа плакала и говорила о том, что долгие годы заботилась о нем и обо мне, и о том, что в нас вселился дьявол, и это неудивительно, когда в доме появляются иностранцы — я думаю, она имела в виду тебя, Вивьен. Но, слава Богу, Мигель теперь избавился от этих людей! Я знаю, что нехорошо так думать, но я знаю, что он давно мечтал об этом. Он хотел купить Каса Маргарита для них…

— Этот дом для них слишком хорош…

— Они найдут для себя новый, и Мигель по-прежнему будет обеспечивать их. Но зато здесь их не будет! Мигель, кажется, помолодел лет на десять.

— Для тебя теперь это не имеет большого значения, Мария-Тереса.

— Да, но я рада за моего любимого Мигеля. Ему многое пришлось вынести от них. Они долгие годы обманывали его и считали это в порядке вещей. Но хуже всего был их постоянный угрюмый вид, их мрачность. Они очень сердились, когда Мигель говорил со мной по-английски, потому что они ничего не понимали; поэтому всегда, когда мы хотели сказать что-то важное друг другу, мы переходили на этот язык.

— Теперь я понимаю, почему ты так хорошо говоришь по-английски.

— Ну, это мог быть и французский, но Мигель выбрал английский… Да я забыла сказать, что дон Гарри звонил сегодня утром и справлялся о твоем самочувствии.

Мигель еще вчера вечером сообщил ему о несчастном случае, и он сразу хотел приехать, но брат сказал ему, что ты уже спишь. Дон Гарри приедет за тобой сегодня.

В этот момент в дверь постучали, и Вивьен вздрогнула, ожидая увидеть на пороге Гарри, но оказалось, что это просто принесли завтрак. Она вновь вспомнила о своих проблемах.

— Он очень беспокоился за тебя и почти не сердился на нас, но был какой-то…

— Сдержанный, — подсказала Вивьен, представив себе чувства Гарри.

— Да, пожалуй. Но тем не менее, он примерно через час приедет сюда.

— Тогда мне надо позавтракать, принять ванну и одеться, — сказала Вивьен, вовсе не испытывая желания изображать из себя инвалида, принимающего посетителей в постели. Она сразу же налила себе кофе.

Через некоторое время спустившись вниз, она застала там дворецкого Хосе. Вивьен обратилась к нему по-испански:

— Когда за мной приедет сеньор Бойд, Хосе, я буду на веранде.

— Хорошо, сеньорита. А сейчас дон Мигель просил узнать, не могли бы вы к нему зайти.

Вивьен последовала за Хосе в комнату Мигеля. Постучавшись, она вошла. Мигель отошел от окна, чтобы поприветствовать ее. Он внимательно посмотрел ей в лицо и покачал головой.

— Боже, что мы сделали с тобой, Вивьен? — сказал он. — Чем я смогу искупить свою вину?

— Ты ни в чем не виноват, Мигель. Это все Рамон.

— Ты уже знаешь, что случилось?

— Мария-Тереса мне все подробно рассказала.

— Тогда мы не будем говорить об этом. — Он приблизился к ней и встал рядом. — Твое лицо, Вивьен.

— Я сейчас неважно выгляжу, — она попыталась улыбнуться. — Но я не могу даже воспользоваться косметикой — порезы еще свежие.

Он очень нежно прикоснулся к ее горящей раненой щеке.

— О, какая прохладная, — произнесла Вивьен и накрыла его руку своей, удерживая ее на щеке. Несколько минут они смотрели друг другу прямо в глаза, словно стараясь прочитать мысли другого.

— Ну, что? — сказал наконец Мигель.

Вивьен опустила свою руку, и затем Мигель осторожно убрал свою.

— Что? — переспросила Вивьен. Они подошли к окну и остановились у него, глядя на долину.

— Мария-Тереса как-то мне сказала, что ты выходишь замуж за сеньора Бойда, — медленно произнес Мигель.

— Я не знала, что она рассказала тебе об этом. — Теперь становилось более или менее понятным, почему так часто менялось его настроение. — Но решение еще не принято окончательно.

Он повернулся и пристально посмотрел на нее.

— А что же принято? — спросил он.

— Гарри предложил мне выйти за него замуж, я почти согласилась, но мы еще не помолвлены. Просто все решили, что это скоро произойдет.

— Значит, то, что произошло между нами, Вивьен, не имеет никакого значения?

Под его пристальным взглядом она опустила глаза.

— Пожалуйста, посмотри на меня, Вивьен.

— Нет, конечно, имеет, — ответила она, взглянув, ему в глаза.