Долина любви

Уорби Марджори

— Ах да, конечно. Тогда не стану вас задерживать. — Он проводил ее до двери. — В такой благоприятный момент, — сказал он, — будет ли мне позволено поцеловать вас на прощание?

Они молча посмотрели друг другу в глаза.

— Я уверена, это неразумно, — наконец ответила она и приблизилась к нему. В его объятиях она забыла о реальности, отвечая на тот нежный волнующий поцелуй.

— Да, это действительно было неразумно, — произнес он наконец.

Он открыл перед Вивьен дверь и, пропустив ее вперед, пошел с ней по коридору, через мрачный

просторный холл, провожая ее до стоящей у парадных дверей машины. Здесь ее уже ждала Мария-Тереса.

— Я нигде не могла найти тебя, — сказала она Вивьен.

— А я искала тебя, Мария-Тереса.

Присутствие Марии-Тересы не позволило Мигелю и Вивьен сказать друг другу что-нибудь более сокровенное. Слова прощания были сказаны, и Вивьен уехала. Стоя на ступеньках лестницы, брат и сестра махали ей вслед. Она преодолела трудные повороты дороги и выехала на горную трассу; к счастью, движение там не было столь интенсивным, потому что в таком замешательстве и волнении она с трудом справлялась с машиной. Вивьен вдруг поняла, какую сложную проблему ей предстоит решить.

Ей нужно было время, чтобы все обдумать до возвращения в Каса Маргарита. Подъехав ближе к морю, она свернула на боковую дорогу и остановила машину, чтобы собраться с мыслями. Но это оказалось невозможным. Опять и опять она мысленно возвращалась к тем мгновениям в объятиях Мигеля, к его поцелуям, которые сулили блаженство и восторг, который она не знала раньше. Она не могла это забыть. Она не замечала прелестей природы, вновь и вновь переживая те первые моменты страсти, моменты наслаждения. \

Она приехала в Каса Маргарита как раз к ленчу. В семье Бойдов все было по-прежнему: прекрасный стол, бурная радость Гарри, теплый прием его родителей, их радушие в лучах жаркого солнца. Они обсуждали восстановление сада и обстановку дома, но впервые Вивьен не отнеслась к этому со своим обычным энтузиазмом.

Миссис Бойд сразу это заметила.

— Просто немного болит голова, — сказала Вивьен. — Наверное, я слишком долго была на солнце.

Ее отправили отдохнуть в ее комнату, и у нее появилось время подумать.

«О Боже, — с грустью думала она, — неужели я заблуждалась?» Она не могла не признать, что Мигель вызывал в ней совершенно иные ответные чувства, нежели Гарри. С Гарри ей всегда было хорошо и спокойно. А с Мигелем, наоборот, она почти всегда чувствовала неловкость и смущение. Гарри был похож на те места, в которых он жил — сначала вилла, теперь Каса Маргарита — прекрасные, светлые. Как однажды сказал Мигель — «более приветливые». А сам Мигель был как его любимые горы: дикий, грозный, мрачный или величественный, а иногда, молчаливый, спокойный. Может быть, ее чувство к Гарри больше походило на отношение сестры к брату? А сложные взаимоотношения с Мигелем скрывали куда более глубокие чувства?

Более глубокие чувства? Что она под этим понимает? Любовь? При этой мысли что-то похожее на боль поразило ее в самое сердце. Да, любовь. Она глубоко вздохнула, стараясь расслабиться. А она

всегда считала любовью то, что она испытывала к Гарри. И только теперь Вивьен с болью и горечью поняла, что любит она на самом деле Мигеля.

Но что хорошего это может ей принести? Если Мигель считает Фернандо Эскобедо крестьянином, то он то же самое может подумать и о ней, может счесть ее неподходящей партией. Вивьен подумала с горечью, что хотя она и любит Мигеля, но это не значит, что и он тоже любит ее. Поцеловав его при прощании, она сама напросилась, чтобы он ответил ей поцелуем. Почему, ну почему она так поступила? Уже тогда ее неудержимо влекло к нему…

Накануне вечером она воспользовалась возможностью вернуться, чтобы извиниться, потому что чувствовала в этом необходимость. Она выбрала террасу местом прогулок, потому что там великолепный вид; а может быть и потому, что туда выходили окна комнаты Мигеля, и после того случая, когда он выручил ее, она подсознательно надеялась опять его там увидеть? Ну что ж, это все не имеет смысла, ей придется это пережить, а пока ее беспокоило новое, незнакомое чувство вины перед Гарри. Сможет ли она скрывать от него правду? Будет ли это честным по отношению к нему?

Следующие несколько дней были нелегкими для нее. Там, где раньше Вивьен чувствовала себя просто и непринужденно, теперь она ощущала скованность. Но другие не изменились, изменилась она сама. Она старалась уклониться от объятий Гарри, но это ей не удавалось. Миссис Бойд сказала:

— Ты сама не своя, Вивьен. Мне кажется, у тебя тепловой удар. Ты никогда раньше не была такой подавленной. Гарри, оставь Вивьен в покое, ей надо отдохнуть.

И Вивьен еще острее почувствовала свою вину.

Гарри заговорил о возвращении в Англию.

— Там ухе проявляют недовольство. Они думают, что мой отдых слишком затянулся, хотя здесь я помогаю отцу с домом. Но теперь уже нет никакой причины для задержки.

— У меня тоже, — сказала Вивьен. — У меня тоже был слишком продолжительный отдых. Пора и мне возвращаться.

— Вот и хорошо, мы можем это сделать вместе.

Как-то утром позвонила Мария-Тереса и попросила разрешения приехать к ленчу.

— Непременно пригласи ее, — сказала миссис Бойд.

Мария-Тереса приехала как раз перед ленчем и застала всех во внутреннем дворике, пышно усаженном цветами. Девушка чудесно выглядела. Вивьен подумала, что она похожа на очаровательную молодую герцогиню, прекрасно одетую и необыкновенно элегантную.

Девушки смогли остаться наедине только после ленча, и Мария-Тереса сразу сказала:

— Мне нужно сообщить тебе две вещи, Вивьен. Во-первых, у меня для тебя письмо от Мигеля. — Она протянула его Вивьен, но та решила прочитать его, когда останется одна, и просто положила его на колени. — А во-вторых, у меня был долгий разговор с братом, как ты и советовала, и, хотя он всегда относился ко мне с пониманием, он еще никогда не был так добр. Мигель дал мне разрешение на брак с Фернандо.