Долина папоротников
Шрифт:
Что Блевин задумал?
Убить ее, как и парнишку в горчичном жилете?
И никто… абсолютно никто не найдет ее в этом месте.
— Вот мы и пришли. — Старший Джексон подвел ее к импровизированной темнице: железным дверям, явно служившим не этой цели, — и отпер их с помощью ключа. — Принимай гостей, старина Эдвард, уверен, ты будешь доволен, — провозгласил он, освящая каморку светом коптящей лампы.
На деревянной скамье лежала груда тряпья.
Она вдруг зашевелилась, ожила… приняла сидячее положение.
Поглядела измученными, почти выцветшими глазами.
И Лиззи увидела в ней старика.
Груда тряпья была стариком…
Древним, еле живым.
— Узнаешь? — обратился к нему тюремщик. — Твоя
Счастливым, однако, никто из участников сцены не выглядел, даже Блевин только играл.
— Деточка, — проскрипел старик на деревянной скамье. — Милое дитя. — Рука его поднялась, потянулась к ней в тщетном усилии дотянуться, упала на старческое колено с тихим шлепком.
Лиззи невольно дернулась. Даже назад отступила… Пусть и знала уже, дед вовсе не умер — сейчас испугалась. Бессознательно захотела укрыться от страшной картины…
Оказаться в Раглане.
Зарыться носом в мужнин сюртук и вдохнуть вместе с травами ощущение защищенности и покоя.
Не всего этого смрада из мочи, старого пота, опаленной шерсти животного.
— Твоя деточка хочет знать правду, — зло ответствовал Блевин, подаваясь в сторону старика. — Хочет понять, кто подкинул ей ключ от одной из комнат Раглана. С какой целью? И многое другое, я полагаю. Ну, Элизабет, — обернулся он к девушке, — подтвердите, правду я говорю или нет.
Слова странным образом не выходили, липли к небу, там же и оставались.
— Гостья от счастья, видимо, онемела, — произнес Блевин, снова глядя на старика. — Сделай доброе дело: расскажи ей про ключ. Гарри и сам будет рад выслушать правду… Он давно этим мается, да спросить в голову не приходило.
Младший Джексон был тут же, правда, в камеру не входил.
— Ключ этот я внучке подбросил, — произнес старик тем же скрипучим голосом, словно лебедка старого кабестана провернулась. — Он от комнаты Кэтрин, я его завсегда в кармане ношу. Там же храню милые сердцу вещицы, воспоминания о ней. Там же ее дневник… Она вела его незадолго до… бегства. Я хотел, чтобы ты его прочитала… — Он впервые взглянул внучке в глаза и потупился, глядя под ноги. — Возвращаюсь туда время от времени… Альвина пускает меня.
Удивление Лиззи прорвалось вопросом:
— Альвина знает про вас?!
— Ее муж еще прежде служил мне верой и правдой. Они поддерживали меня все эти годы…
Хотел добавить что-то еще, но Блевин воскликнул:
— Нет-нет, так не пойдет, если уж говорить, то, верно, все по порядку. Расскажи, как ты оказался в Колчестере, старик.
Эдвард Бродерик, или только скупая тень того прежнего человека, безвольно мотнула обросшею головой.
— Я пошел туда, чтобы свидеться с Хэмптоном, побудить его дочери открыться и вернуться с законной наследницей Раглана. На письмо, писанное ему месяцем раньше, он так и не ответил… Я понял, что он не желает прошлое ворошить, я и сам желал бы этого избежать, правда, Пенникотт, старый пройдоха, решил заграбастать Раглан, и я не мог этого допустить. Лиззи должна была затребовать причитающееся по праву… Других вариантов и быть не могло.
В Колчестере я ждал подходящего момента, наблюдал за домом, его жильцами, тогда и заметил, как Лиззи с подругой на кладбище побежали. Явно гадать собирались… Я за ними пошел. С ними же воротился… Хотел уже уходить, когда появились подвыпившие офицеры. Хотели шутку какую-то учудить, лестницу притащили. Я наблюдал — и услышал, как они все про ключ говорили. Мол, забросим его в окно, вот забава-то будет. Тогда и я про свой ключ вдруг подумал… Что, если Лиззи его подкинуть, растревожить сонное царство: она, верно, отцу бы его показала, тот,
Сам, не подозревая того, поспособствовал плану, пусть и не так, как рассчитывал.
Лиззи глядела во все глаза, сердце в груди так и ухало.
Вот она, тайна загадочного ключа!
Ключ из прошлого, брошенный в настоящее…
— Через несколько дней, — продолжал старик, — в городе пошли странные слухи: про опозорившуюся девицу и похищенное кольцо, про наметившуюся вдруг свадьбу. И если свадьба меня удивила, то исчезнувшее кольцо перепугало не на шутку. Кому оно могло вдруг понадобиться? Кто прознал его тайну? И тогда я припомнил две вещи: одного из подвыпивших офицеров звали Джексоном, слышал своими ушами, и что, если это не просто случайное совпадение, что, если Джексоны догадались… А второе касалось будущего супруга моей несравненной Лиззи: припомнилось вдруг, что я слышал уже от Альвины про странного парня, гостившего как-то в Раглане, тот якобы очень проникся, хотел прикупить его для себя. Вышло бы так, что, если не Хэмптон, то Аддингтон точно привез бы ее в Раглан. Оставалось только кольцо отыскать… И я, положившись на случай, покинул Колчестер вслед за Джексоном, увозившим, как я полагал, родовой раритет.
— Полагаю, речь именно о нем? — Блевин Джексон извлек из кармана похищенное у Лиззи кольцо, покрутил им на свету. — Красивый камень. Я любуюсь им непрестанно!
Лиззи выдохнула:
— Кольцо моей мамы. — И потянулась к нему.
Джексон тут же зажал его в кулаке.
— Не так скоро, Элизабет, рассказ еще не окончен. Продолжай же, старик, свеча догорает!
Эдвард Бродерик не заставил просить себя дважды:
— Шел я лесами, используя тропы подальше от человеческого жилья, и, будучи стар, двигался медленнее, чем хотелось бы. Джексон давно опередил меня на своем дилижансе, но я знал, где его отыскать… И вот как-то вечером, сумерки уже наползали на землю, мутное солнце скрылось за горизонтом, я различил звук экипажа по мерзлой земле. Свеклхетской дорогой пользовались редко — потому я и выбрал ее для себя — и теперь, не желая попадаться никому на глаза, спрятался в зарослях придорожных кустов. Кажется, были то папоротники… Никогда не любил эти растения. И заметил, как двое появились из остановившегося экипажа… Мужчина и женщина. Ты, Лиззи, и твой супруг, вы шли по дороге, о чем-то беседуя, а я все не мог поверить в удачу. Столкнуться с тобой вот так, без никого… А тут еще прозвучал этот выстрел, и муж твой стремительно убежал, бросив тебя одну. В тот самый момент я испытал твердую решимость выйти на дорогу, подойти к тебе и представиться… «Здравствуй, милая, я твой дедушка. Не ожидала?» И даже пошел из кустов… Но ты меня испугалась. Не меня даже… — он дернул патлатой головой, — а того нечто, что, верно, привиделось тебе… или придумалось. И ты побежала! Упала запнувшись, и я, пусть и желал помочь тебе, дочка, утратил всколыхнувшуюся решимость: только и смог, что про ключ тебе снова напомнить. Ты должна была правду узнать… Не так, посреди стылого тракта, а отыскав материнский дневник. Про то, что Хэмптон так и не открыл тебе правды, я даже не сомневался. Пустил все на самотек… Признаться, я был о нем лучшего мнения.
— Значит, то вы были на дороге, — прошептала Лиззи, как бы только для себя. — И ваш голос я слышала… — Громче: — А ключ?
— Я видел, как ты швырнула его в кусты — огорчился, не скрою — отыскал его там и снова унес с собой. Решил, что ты сделала это в сердцах, а после раскаявшись пожелаешь вернуть, и тогда обретешь его снова. Об этом я мог легко позаботиться… Однако вышло иначе. — Старик перестал говорить и поглядел на Джексона, поигрывающего кольцом.
Взгляд у него был тяжелый, сумрачный…