Долина раздора
Шрифт:
Его товарищам привал не требовался, да и сам он вполне скоротал бы ночь в трясущемся по ухабам экипаже, но вот лошадям был нужен отдых. Так что, едва солнце начало опускаться за горные пики, Лакрош натянул поводья, и их экипаж остановился чуть в стороне от тракта, под семью громадного дуба.
Сидя в несущейся по дороге карете, легко было забыть, что находишься вдали от цивилизации. И лишь теперь, остановившись на ночлег, Александр ощутил, что оказался посреди бескрайнего и враждебного для пришлых мира.
Он уже не в первый раз ночевал в лесу. Успел пройти долгий путь по летним лиственным равнинам Вольных Городов - царству яркой зелени,
Шелест ли это падающих пожелтевших листьев или же доселе безмолвные деревья встречали его негодующим шепотом? Мрачные лесные исполины вперяли в спину тяжелые взгляды темных дупел, тени скользили по ветвям, замирая, нависая над головой и тут же исчезая, лишь стоило к ним повернуться. Хотелось даже не спрятаться - никто не скроет тебя от чащи - а сжаться и стать маленьким и незаметным, чтобы темные, холодные крылья беды пронеслись мимо.
– Не нравится мне это место, - напряженно пробормотал он, придвигаясь поближе к жару костра.
– Поверь, это абсолютно взаимно, этой чащобе ты тоже не приглянулся, - усмехнулся Сол, подбрасывая в огонь ветку из заранее собранного хвороста.
– Люди и прочие разумные существа тысячи лет назад покинули гостеприимный дом леса и теперь сами по себе. Мы здесь чужие и среди живущих по иным законам существ.
– И кто здесь может обитать?
– не подумав, спросил Александр, бросая в кусты подгоревшую корку хлеба, и тут же понял, что на самом деле не горит желанием узнать подробности.
– Первозданных колдовских существ здесь быть не должно, - тут же начал словоохотливый костяк.
– Слишком близко к городам и селениям. Для них это не истинный Лес, а ухоженный столичный парк, куда то и дело забредают лесорубы, грибники и охотники. Кто здесь некогда жил, тот давно вымер или был истреблен первыми поселенцами. Лишь изредка встречаются разные недружелюбные твари, забредшие из Высшей Дуги или случайно выжившие в дремучих уголках возле самых гор. Но это из настоящих, «природных» существ, а в таких местах больше любят околачиваться существа, порожденные уже разумом.
– Ты это о чем?
– не по своей воле заинтересовался Александр.
– Вот представь давние времена, - Сол уселся поудобнее на камне.
– Тысячи лет назад, когда первые люди, или гномы, или прочие двуногие любители огня и орудий сюда еще не добрались. В лесах тогда жили малые народцы, лесные духи. Само их существование было магией. По своей природе они не злобны и в большинстве своем не отличаются от обычных лесных зверюшек. К этим народцам относятся всякие дриады, ведуницы, сильвы, лесные огоньки и вся остальная ересь.
Александр легко смог представить тот утраченный мир. В этот миг перед ним предстал призрак былого Леса. Он услышал плеск русалок в пруду и колокольчик серебряного смеха играющих в ивняке наяд, увидел снующих над болотами огоньков и прячущихся в дуплах фей.
– Но затем сюда явились якобы «разумные» старшие народы, - фыркнул Сол.
– И я не только про людей. Даже эльфы, вечно кичащиеся своим родством с лесом, те еще эксплуататоры природы. Троллю никогда не придет в голову вырвать дерево или разрушить скалу только из-за того, что ему не понравилась композиция. А эльфа не заботит естественность, он, как и гномы - не в укор тебе, Лакрош - готов срубить осину,
– Эфир нашел себе другой выход?
– Десять очков Алексу! В селах мелкие ведьмы или колдунишки черпали из энергетического поля и заставляли скисать молоко у соседа, насылали бородавки на слишком красивую золовку или за пару монет колдовали дождик на поле батрака. Приплетем еще сюда всяких отшельников, друидов и жрецов, удалившихся подальше от бестолковых скоплений народа. Все они забирали свою часть эфира. Но остальная-то энергия продолжала оставаться бесхозной! Вот тогда и полезли всякие демоны, нечисть и нежить…
Мираж светлого и чистого Леса исчез. На смену ему вернулась туманная дымка, поникшие черные сучья над головой и далекое карканье стаи ворон. Иллюзии ушли, быть может навсегда, и горе тому, кто по-прежнему верил в сказки.
Из непроглядной кроны вниз, на плечо Александра, посыпалась труха. За деревьями зашуршали листья. В глубине чащи на мгновение сверкнули зеленые огоньки, а затем исчезли в темноте.
«Да ну, это просто светлячки», - решительно, но куда как неуверенно заявил Александр сам себе.
И не только он чувствовал гнетущую обстановку. Пусть Сол беззаботно болтал, но Лакрош частенько неподвижно замирал, впадая в транс и сканируя округу. А еще вампир то и дело потирал дыры на сюртуке, словно его беспокоили не совсем затянувшиеся раны.
«Лакроша ведь уже пару раз пристрелили, - тревожно подумал Александр.
– Его ударила молния, он пережил падение дирижабля. Надеюсь, ему хватит выдержки, чтобы не сорваться и продолжить сидеть на своей диете из крови зверьков».
Гном перехватил его вопросительный взгляд и отрицательно покачал головой. Продолжавший же тараторить Сол этого, похоже, даже не заметил:
– …ведь до прихода людей здесь не было ни гулей, ни мертвяков, ни леших. Все они - последствия неконтролируемого использования эфира. Вот, к примеру, допустим, что в отдаленном селе людишки навоображали себе злого духа. Ведь никто не скажет, что сам виноват в собственных несчастьях! Куда проще обвинить злого черта, живущего на чердаке и пакостящего во всех делах. А если присобачить ему и рога с огненным трезубцем, то таким демоном уже можно пугать слишком озорных детишек, чтобы те не шныряли затемно по лесу и послушно ели опостылевшую кашу. И вот уже сотни людей добавляют от себя духу привычки, облик и верят, что он существует на самом деле! А ведь у кое-кого из сельчан может быть даже нераскрытый дар управлять эфиром! Объединим таких тысячу, и получится настоящий колдун. И вот, в результате их суеверий появляется козлоногая образина. Этот черт никогда не существовал до распоясавшегося воображения селян, но просто обожает утаскивать заблудившихся детишек в чащобу и варить их там в исписанном рунами котле, причем даже сам не понимая, зачем это ему толком сдалось-то. Вот скажите, мсье Лакрош, мы придумали хоть одно доброе существо?