Долина раздора
Шрифт:
– Мы… - бывший гном, а нынче вампир на мгновение запнулся, - то есть Народ-под-Землей почитает ушедших мастеров своего дела. Живущие-в-Камне помогают в ремеслах, предупреждают об обвалах, облегчают боли при родах…
– Слышал про них, - невежливо отмахнулся от чужой культуры Сол.
– Но и им надо поставить свечку, ну, или, по-вашему, разбить дары молотом на наковальне. И лишь тогда они подобреют и помогут. Нет, я спрашиваю о тех, кто добр всегда и везде, прямо как плюшевая игрушка.
Один образ всплыл в памяти Александра, и он решил вставить
– У нас есть придание о волшебнике, который раз в год зимой облетает мир и дарит всем хорошим детям подарки.
На миг воспоминания о детстве, о родном доме, о навсегда прошедших временах защемили сердце. Тогда весь мир был добр, тогда все было так легко и просто.
– А плохих детей он не съедает?
– усмехнулся Сол.
– Нет? Да и не думаю, что в твоего волшебника верит хоть кто-нибудь, уже оторвавшийся от соски. Мы просто не способны верить в абсолютное добро! Мы создаем или абсолютно злых, или строгих и расчетливых, что взвесят твои поступки и вышлют или полный короб неприятностей или чуток пряников. Собственных монстров и богов мы творим похожих на себя.
«Хорошо, его сейчас не слышат жрецы. А то яро бы взвилось пламя костра».
– Удивительные познания, мсье Солон, - прервал вампир философствования костяка.
– Однажды в лектории Златограда выступал заезжий магик-естествоиспытатель. И, видите ли, он любил аудитории, полные рукоплещущего народа. А будучи человеком не только заумным, но и мудрым, мэтр понимал, что с его болтовни сыт не будешь, так что не скупился на обильный фуршет, - ухмыльнулся Сол.
– Я же настолько уважаю первоклассную выпивку, что ради нее был готов даже расщедриться на бурные овации.
– И, тем не менее, вряд ли бы простой рубака запомнил лекцию об эволюционно-спонтанном возникновении объектов веры. Господин бургграф рекомендовал вас как одного из лучших оперативников и был, как всегда, разумеется, прав.
– Одного… из… лучших?
– с неприятным скрежетом переспросил дернувшийся костяк.
«Ну конечно, у всех работников тайной стражи над кроватью висит плакат с его черепушкой и надписью «Круче Сола только вареные яйца дракона!», - с ухмылкой подумал Александр и подкинул в костер пару веток.
– Удивительно, что про него еще народных анекдотов не рассказывают».
– Так вы раньше вместе не работали?
– попытался он увести разговор в сторону.
– За такое продолжительное время в небольшом городке…
– Это Ардас-то небольшой?
– гневно фыркнул скелет.
– Да в нем не меньше трехсот тысяч жителей! А ежели прибавишь нежить, нечисть и прочих эльфов с чинушами, будет уже с полмиллиона. Одно сплошное перенаселение: все везде загадили стройками, сносят исторические лачуги да хижины и возводят каменные дома! Экхм, о чем это мы? С Лакрошем мы не пересекались, я ведь выездной агент нашей доблестной стражи, потому как меня ни в одном городе долго не терпят. Мсье гном же доселе баловался заданиями в черте стен. Кстати, Лакрош, а чего это тебя с теплого местечка
Уже как полчаса стемнело, и Александра начало клонить в сон.
– Мое участие в этом деле рекомендовалось исходя из видовых предпочтений, - после паузы ответил Лакрош.
– Ну надо же… - насмешливо протянул Сол.
– А я слышал, что турнули-таки исходя из прибытия в Ардас делегации Небесной Наковальни.
– Вы слишком много слышите, мсье Солон, - в привычном холодном тоне гнома всплыл целый айсберг.
– Народ, а давайте закругляться?
– громко заявил Александр.
– Время уже позднее, а мне бы выспаться.
«Еще не хватало свар и могильного холода в нашем и без того дохлом коллективе. Но потом, наедине, обязательно расспрошу Сола поподробнее».
Переборов желание остаться в карете и рискуя тем самым замерзнуть к утру, Александр набросил на сухие ветки сверток брезента и устроился возле костра. После соленого мяса хотелось пить, и, чтобы не вставать в холод ночи, он прицепил на пояс фляжку с водой.
Сол, нисколечко не заботясь о суставах, брякнулся прямо на сырую землю. Лакрош же расположился на ночевку подальше от пламени. Вампиру огонь был скорее врагом, чем другом.
Игривые язычки костра тянулись к черному небу, разгоняя тьму и одаривая теплом усталого путника. Яркие искорки и потрескивание пламени умиротворяли, отбрасывая прочь опасности ночного леса. Тревога никуда не делась, но потяжелевшие веки и наплывающий сон споро перебороли его беспокойные мысли.
– Разбужу через четыре часа, - подал голос костяк.
– Я, так и быть, возьму на себя первую вахту.
«Ох ты ж… - Александр с удовольствием бы накрылся подушкой, только вот рядом была лишь охапка прелых листьев.
– Надеюсь, его не пробило на полуночную беседу».
– На кой? Вы вдвоем все равно не спите, - тихо пробормотал он.
– И что? Теперь я должен горбатиться за всех?
– раздался над ним сварливый голос костяка.
– Тише, мсье Солон. Я подежурю за вас, мсье Алекс. Спите спокойно.
– И вам всем мертвецкой ночи, - пробубнил Александр, улетая в сон.
Он бежал сквозь чащу. Темные стволы деревьев смыкались за спиной, словно гнилые челюсти огромного монстра. Ветви шевелились над ним, протягивая свои корявые руки. Полный диск луны в небе налился мертвой холодной белизной.
Он вновь был в лесу. И вновь бежал.
Мчался, не разбирая дороги, едва успевая протиснуться сквозь деревянный частокол деревьев, сжаться, поднырнуть под безжизненными сухими ветвями и вырваться вперед. Ноги сводило от бессилия, глаза слепли во мраке, а кромешный страх заполнял все сознание.
По пятам, отставая лишь на мгновение, за ним гналось НЕЧТО. Справа и слева вслед за ним по деревьям текли прозрачные струи тумана, и кора отмирала, падала вниз, а листья желтели и обращались в прах. Он бежал, а земля в шаге позади превращалась в ледяное стекло.